О самом себе он рассказывал полицейским с необыкновенной безжалостностью и откровенностью . Видимо , ему нравилось шокировать слушателей . Кюртен изъявил желание продиктовать полный список всех своих преступлений против личности ( т. е. кражи в него не включались ) , совершенных им за всю жизнь . В течение нескольких дней он подробно рассказывал о всех нападениях , убийствах , изнасилованиях , сожжениях заживо и т. п. деяниях , а приглашенные из суда стенографисты записывали эту необыкновенную сагу . По ее окончании оказалось , что Кюртен перечислил 79 ( ! ) своих преступлений . Первой женщине - стенографистке стало плохо уже в начале диктовки и ее пришлось заменить на мужчину . Все сообщенные Кюртеном факты подверглись тщательной проверке ( насколько это позволяли обстоятельства ) и большинство из них получили подтверждение . Самооговор исключался : свидетели и выжившие жертвы преступлений "Дюссельдорфского Душителя" опознали Питера именно как нападавшего .
Представлялась не вполне понятной мотивация действий супруги Кюртена , донесшей на него полиции , но сам же преступник дал этому исчерпывающее объяснение . Оказалось , что 23 мая , после разговора со старшим инспектором Геннатом , Кюртен отправился к своей жене в ее гостиницу на Альбертштрассе ( супруги жили раздельно , хотя и поддерживали прекрасные отношения ) . Рассказав ей об угрозе очередного ареста и длительного тюремного заключения , Кюртен услышал в ответ слова жены о ее намерении покончить с собой , чтобы не встречать голодную старость в одиночестве . Он принялся было ее отговаривать от такого рода решения , но она сухо отрезала , что тертьего не дано : либо он убъет ее сам - либо она покончит с собою . Питер надолго задумался , очевидно , взвешивая плюсы и минусы того предложения , которое собирался сделать , и решившись , заявил : есть возможность сделать тебя богатой женщиной ! Он поведал супруге о том , что является "тем маньяком , кто покушался на Гертруду Шульт" и , увидев в ее взгляде недоверие , взялся доказывать женщине , что именно он и есть "дюссельдорфский душегуб" . Беседа затянулась на несколько часов , супруга отказывалась верить услышанному , но в конце - концов , под напором несокрушимой логики и фактов , сдалась . Кюртен предложил ей явиться в полицию и донести на него , обусловив предоставление информации должной оплатой . Он убеждал , что власти пойдут на это , поскольку у них не существует никаких реальных выходов на него . Жена отказывалась доносить на мужа и разговор вновь принял форму многочасовой полемики . В конце - концов , Кюртен уговорил супругу пойти на следующий день в управление криминальной полиции и проинструктировал ее , как надлежит вести там переговоры . Дальнейший ход событий с очевидностью продемонстрировал способность преступника предвидеть развитие ситуации или , точнее говоря , должное умение эту ситуацию готовить . Полицейские отнюдь не застали его врасплох на ступенях церкви Святого Рохуса ; фактически , он назначил им там встречу .
Психиатрическое освидетельствование Питера Кюртена проводилось с привлечением лучших специалистов данного профиля как из Германии , так и других стран Европы . Некоторые из них - такие как доктор психиатрии Карл Берг и признанный специалист по психоанализу Джордж Годвин - оставили очень подробные воспоминания о проделанной работе . Вряд ли будет преувеличением сказать , что впервые в мировой истории криминалистики феномен серийного убийцы подвергся всестороннему изучению специалистов . Опыт этот ценен еще и тем , что со стороны самого преступника препятствий такого рода изучению не чинилось ; напротив , Кюртен охотно сотрудничал с обследовавшими его врачами и , судя по всему , чувствовал себя в немалой степени польщенным .
Врачи констатировали , что преступник был хорошо сложен , всегда чисто выбрит , одет в чистую одежду ; он явно позиционировал себя как допропорядочного и законопослушного члена общества , принадлежащего к среднему классу . "Подсудимый не страдает никакой органической умственной болезнью или любой функциональной умственной болезнью" ,- было констатировано в официальном заключении . Отмечалась удивительная способность обманывать окружающих как своим видом , так и манерой держаться , голосом , интонациями . Чрезвычайно развитая способность к притворству объективно облегчала преступнику достижение его агрессивных целей и он , безусловно , много работал над тем , чтобы создать в глазах окружающих должный образ . Самообладание Кюртена психиатры назвали "искусственно выработанной маской" , на самом деле в душе этого человека кипели страшные страсти . Стремление убицы сначала заговорить со своей жертвой , причем в высшей степени вежливо и уважительно , классифицировалось врачами , как "очень необычное для убийц такого типа" . Эта манера брала свое начало в упомянутой выше лживости , склонности к притворству , игре . Эта игра с жертвой являлась отражением того эгоценризма , в котором прожил всю свою жизнь Кюртен . Для него не существовало людей вокруг ; он их умудрялся просто не замечать . Эту черту характера преступника замечательно точно охарактеризовал психоаналитик Джордж Годвин , сказавший как - то в одном из интервью такие слова о Кюртене : "Дотошная самовлюбленность , нежная любовь к самому себе - ядро трагедии этого человека , неспособного любить никого другого" .
В заключении , представленном суду , эксперты так объяснили мотив действий преступника : "нападения во имя сексуального удовлетворения , которое могло быть получено только посредством насилия" . Поджоги , в которых также признался Кюртен , имели своей причиной то же самое стремление к сильному оргазму . "Я получал удовольствие как от огня , так и от криков",- неоднократно говорил по этому поводу преступник . Он занимался онанизмом либо в самый момент совершения деяния ( если позволяла обстановка ) , либо после него , нередко специально возвращаясь для этого на место преступления .
Любопытно , что сам Кюртен стремился замаскировать эротический мотив своих преступлений . Он неоднократно утверждал , что для него убийство - есть акт возмездия за собственные невинно перенесенные страдания . Он декларировал свое презрение к обществу , говорил о себе , как о воздаянии равнодушному человечеству . Но врачи не поверили такого рода демагогии ; она была бы уместна в устах профсоюзного вожака на массовом митинге , но никак не педофила , обмазывающего собственной спермой нож , которым только что он убивал ребенка . В откровениях самого преступника существовали многочисленные указания на то , что все разговоры о мести обществу есть не более , чем маскировка его патологической сексуальности . В самом деле , какой протест несло в себе юношеское скотоложество Кюртена ( во время него , кстати , он тоже мучил животных ) ? Если он нападал на людей из побуждений мести , то почему прекращал преследование после спонтанного наступления оргазма ? А ведь именно в силу последнего обстоятельства многие его жертвы остались живы .
Во время бесед с врачами Питер Кюртен неоднократно заявлял , что сожалеет о гибели невинных людей , но ни разу не сказал , что раскаивается в содеянном . Указание на это тоже попало в заключение психиатрической экспертизы .
Но наиболее интересной чертой характера Кюртена врачи признали его лояльность к жене . Сама супруга сделалась объетом обследования психиатров . Она демонстрировала в отношение мужа удивительные кротость и почтение . В 20 - х годах они пережили тяжелые испытания нуждой , когда денег не хватало порой даже на питание . Кюртен ценил эту кротость и личную преданность , хотя как женщина супруга не интересовала его уже давно . Быть может , не интересовала никогда . Как бы там ни было , преступник испытывал к своей супруге ( пожалуй , единственному человеку на Земле ) настоящую привязанность . Сам он такими словами определил сущность их семейного союза : "Мои отношения с женой всегда были хорошими . Я не любил ее чувственно , но был в восторге от ее прекрасных личных качеств" . Кюртен скрывал от нее свои преступные занятия и она даже не подозревала , чему посвящает Питер свое время , каким образом зарабатывает деньги . Совместное хозяйство они не вели , в Дюссельдорфе жили в разных гостиницах , хотя и встречались почти ежедневно . Кюртен заявлял , что пошел на саморазоблачение именно для того , чтобы жена смогла получить обещанную властями денежную бенефицию и обеспечить , тем самым , свою старость .
Впрочем , такое благородство вызвало у психиатров определенный скепсис . Хотя Кюртен действительно приказал жене отправиться в полицию и донести на него , мотивация этого поступка представлялась специалистам гораздо более сложной , нежели об этом рассказывал сам преступник . Психиатры склонялись мнению , что на самом деле преступником двигала отнюдь не высокая жертвенность , а то снедающее душу стремление к саморазрушеню и саморазоблачению , которое присутствует у всех лиц , скрывающих свои девиативные ( т. е. отклоняющиеся от нормальных ) наклонности . С течением времени это желание поведать миру о собственных зверствах должно было только усиливаться . Как это не покажется удивительным , многие преступники - маньяки внутренне ориентируют себя на то , что они будут в конце - концов пойманы : для них это единственная реальная возможность добиться славы ( пусть и весьма специфического рода ) и получить внимание к своей персоне . Некоторые из них отдают себе отчет в том , что разоблачение принесет им тяжелые лишения в виде неизбежных судебных приговоров и , будучи не в силах разрешить усугубляющийся внутренний конфликт между здравым смыслом и скрытой потребностью во всем признаться , пытаются покончить жизнь самоубийством . Это как бы иной аспект все того же комплекса саморазрушения , влияние которого с такой очевидностью продемонстрировал в своих поступках Питер Кюртен .
Весьма любопытно объяснение специфической памяти Кюртена , о которой профессор Карл Берг высказался следующим образом : "Он ( т. е. Кюртен ) плохо помнит то , что не несет для него никакого эмоционального заряда . Поэтому прекрасно помнит преступления , но плохо - все остальное" . По сути этим утверждением знаменитый психиатр еще раз указал на то , что никакого социального протеста нападения Кюртена не выражали , но они были важны для его нездоровой психики именно как высшая форма удовлетворения , своего рода катарсис .
Заключение экспертизы сводилось к следующему определению : "Патологически сверхсексуальный психопат . Полностью ответственен за свои действия" .
Это давало основание предать Кюртена суду .
Обвинительное заключение , подготовка которого потребовала более полугода , считало доказанным , что обвиняемый с момента его последнего выхода на свободу совершил 9 убийств и 7 покушений на убийства . Несмотря на большой объем саморазоблачительных показаний , прокуратура отмела те из них , которые не подкреплялись серьезной свидетельской базой либо объективными данными проверок . Хотя Кюртен утверждал , что готов все сказанное на предварительном следствии повторить в суде , обвинение не сочло возможным полагаться на такого рода гарантии . Как показал ход судебного процесса , решение это было абсолютно правильным .
Защищал Кюртена доктор права Венер , один из авторитетнейших дюссельдорфских адвокатов . Суд проводился с участием жюри присяжных , председательствовал на процессе судья Розе . Суд начался 13 апреля 1931 г. с сенсационного заявления Кюртена о собственной невиновности ; обвиняемый утверждал , что все сделанные им на предварительном следствии признания являются самооговором и продиктованы желанием помочь супруге получить денежную бенефицию за поимку "дюссельдорфского Душителя" .
Эта выходка лишь на первый взгляд могла показаться неожиданной . Все общавшиеся с ним специалисты - как врачи , так и работники правоохранительных органов - не сомневались в том , что такой циничный и прагматичный эгоист , каким показал себя Кюртен , не позволит без борьбы отправить себя на гильотину . От него ждали чего - то подобного : симуляции буйного помешательства , попытки самоубийства и т. п. фокусов . В последние недели перед открытием процесса специально приставленный к Кюртену наряд тюремного конвоя круглые сутки не сводил с заключенного глаз . Так что категорические заявления обвиняемого , сделанные с таким многозначительным видом при открытии процесса , особенно большого впечатления на обвинение не произвели .
Зато очень сильное впечатление обвиняемый произвел на присутствовавших в зале журналистов и обывателей . Он сумел показать себя с лучшей стороны ; очень спокойный , подтянутый , гладко побритый , в дорогом шевиотовом костюме Кюртен походил на главу солидной компании или банка . Впечатление солидности и надежности еще более усиливала манера обвиняемого говорить подчеркнуто сдержанно , сугубо официально , негромким равнодушным голосом . Все журналисты , писавшие о ходе судебного процесса , в той или иной мере подчеркивали то неожиданное впечатление внутренного достоинства , которое производил Питер Кюртен ( рис. 2 : Дюссельдорфский Душитель во время суда ).
Немалое впечатление на современников произвела и обстановка в зале заседаний . Обвиняемый был помещен в специально построенную для него клетку - это казалось очень необычным для того времени . В зале заседаний была выставлена специально изготовленная для этого случая витрина , в которой демонстрировались орудия убийства Питера Кюртена . Там были разнообразные ножи , молоток , куски веревок , лопата , камни , фрагменты кирпичей ; часть представленных улик была подобрана полицией при осмотре мест преступлений и имела сохранившиеся следы крови жерт , часть - найдена в комнате обвиняемого . Специальная экспертиза проверила ножи , обнаруженные среди вещей Кюртена , на предмет соответствия тем ножам , которые использовались как орудия преступлений . В тех случаях , когда профиль режущей части проверяемого ножа совпадал с тем , какой имел нож убийцы , его изымали и приобщали к делу . По большому счету , это все были косвенные улики , мало в чем уличавшие именно Кюртена , но их обилие и зловещий вид сами по себе были весьма красноречивы . Кюртен не без любопытства в первые дни процесса посматривал на этот стенд и когда у него спросили , что он думает обо всем , выставленном там , он не без ехидства ответил : "Музей Кюртена !"
Поскольку обвиняемый отказался от своих признательных показаний , данных на предварительном следствии , обвинению пришлось последовательно доказывать каждый из преступных эпизодов . Опровергая alibi обвиняемого , проводя его опознания свидетелями и потерпевшими , а тех случаях , когда их не было - вскрывая идентичность манеры совершения нападений , обвинение на протяжении двух месяцев кропотливо ломало вязкую защиту Кюртена .
По мере того , как расыпалась защита Кюртена , тот делался все более злобным и циничным . От выдержанности и достоинства , которые блестяще демонстрировались обвиняемым в начале слушаний , к середине процесса не осталась и следа . Он стал открыто говорить о той ненависти к людям , что снедала его и не давала успокоения , о собственных грезах гипотетического массового убийства , совершить которое он мечтал бы . Достойной местью миру он полагал массовое отравление людей , либо взрыв бомбы в плотно населенном районе города . Любопытно , что другой извсетный маньяк - убийца - американец Карл Панцрам , современник Кюртена - признавался в камере смертников , что грезил о том же самом .
Эти откровения обвинемого произвели очень тяжелое впечатление на всех , слышавших их . Один из журналистов в своем репортаже из зала суда так написал об этом : "Суд был загипнотизирован драматической откровенностью описания размышлений о том , как бы причинить несчатья , способные затронуть тысячи людей" .
Когда с очевидностью стало ясно , что ни Кюртен , ни его защита ничего не в силах противопоставить неумолимой логике прокурорских разоблачений , адвокат Венер вернулся к отвергнутому психиатрической экспертизой тезису о невменямости обвиняемого . "Кюртен - загадка для меня",- многозначительно провозгласил адвокат , -"И я не могу разгадать его ! Если Хаарман убивал только детей , Ландрю и Гроссман - только женищин , то Питер убивал и мужчин , и детей , и женщин" . Можно поверить словам адвоката , поскольку образ отвратительного нетипичного убийцы озадачивал не только его . В ходе процесса полемики о психическом здоровье и нравственном облике Кюртена возникали неоднократно . Присяжные заседатели имели возможность через записки судье , задавать вопросы участникам процесса , и некотороые из таких вопросов , заданные обвиняемому , выказали их растерянность в оценке его личности . Так , один из присяжных спросил Кюртена , для чего тот занимался онанизмом , а просто не насиловал свои жертвы ( задавшего этот вопрос понять можно : с точки зрения здравомыслящего человека такого рода деяние является более оправданным и понятным ) . Кюртен спокойно ответил : "Я получал удовольствие от своих видений и фантазий в той же мере , что остальные люди - от реальных женщин" .
Заглавная страница сайта
В другой раз , не выдержал рассказа Кюртена , произнесенного тихим равнодушным голосом , об обстоятельствах убийства Гертруды Алберманн сам судья . Он воскликнул в сердцах : "Да есть ли у вас совесть ?" Обвиняемый в своей подчеркнуто - вежливой манере немедленно отозвался : "Не имею . И никогда не имел <...> Наказания , которые я перенес разрушили все мои человеческие чувства . Это объясняет , почему я не имел никакой жалости к моим жертвам". После такого вступления Кюртен разразился весьма пространным монологом , в котором постарался доказать , что бессмысленно требовать от человека , всю жизнь страдавшего по вине общества , соблюдения нравственных законов этого самого общества .
Вместе с тем , интонационно рассуждения Кюртена заметно отличались от того , что он рассказывал о своих преступлениях на предварительном следствии . Преступник прекрасно понимал , что его судьба всецело зависит от вердикта присяжных , потому он отнюдь не стремился выпячивать перед ними свои отвратительные пороки . Чем ближе к концу процесса подходило время, тем более пространными делались рассуждения преступника о неблагополучии среды , в которой он рос , отягощенной наследственности , несовершенстве педагогики и немецкой системы правосудия и т. п. вещах . Кюртен явно пытался вызвать сочувствие присяжных , разжалобить их своими рассказами о горестях прожитых лет .
Игра эта была вполне очевидна и обвинитель в своем заключительном слове попросил присяжных судить не слова , а дела человека , который "осуществлял убийства с эффективностью , никогда прежде не отмеченной немецкой криминалистикой" . Он напомнил жюри , что они судят убийцу жестокого , хладнокровного , высокоорганизованного .
Пожалуй , следует целиком привести последнее слово Кюртена . В этом любопытном историческом свидетельстве он , по сути , разъяснил тот психологический механизм , на котором строил свою защиту . По крайней мере , в ходе второй половины слушаний , когда вина его сделалась уже очевидна всем . Итак , обращаясь к присяжным заседателям , Питер Кюртен сказал следующее : "Поскольку я вижу насколько ужасны преступления , совершенные мною , я не хочу пытаться оправдываться . Я готов перенести ответственность за совершенные преступления и надеюсь , что таким образом я смогу искупить бОльшую часть того , что совершил . Когда вы рассмотрите мою правдивость ( имеется в виду - в совещательной комнате . Прим. автора ) и признаете , что моя доброжелательность искупает все мои преступления , я смогу думать , что ужасное желание мести и ненависти ко мне не будет более существовать . И я хочу просить , чтобы вы простили мне" .
В этой краткой речи Кюртен необыкновенно полно выразил себя . В самом деле , сначала он заявил , что не собирается оправдываться , но тут же попытался оправдаться ; в качестве искупления совершенных им многочисленных убийств счел достаточными собственных "правдивости" и "доброжелательности" , причем тут же упомянул о мести и ненависти ... направленных против него . Следует внимательно вчитаться в эти казуистические перлы , чтобы должным образом постичь тот специфический "кюртеновский" цинизм , что слышится в каждом пассаже . Ни слова о страданиях жертв изуверских нападений - как выживших , так и погибших - ни слова о душевных муках их близких ; ни полслова раскаяния или сожаления . Ничего этого нет и в помине . Есть лишь меланхоличная констатация : "я вижу насколько ужасны преступления , совершенные мною" ... Как будто раньше он этого видеть не мог !
Присяжные совещались всего полтора часа - неслыханно мало для столь необычного и сложного процесса . Их вердиктом Кюртен признавался виновным по всем пунктам предъявленного обвинения . Председатель суда Розе тут же продублировал это постановление , приговорив Кюртена к 9 - кратному гильотинированию .
Агония растянулась на год . Формально постановления суда присяжных не подлежали кассированию но самый "феноменальный" убийца Германии из кожи лез , стремясь доказать , что он не может быть казнен как обычный уголовник . При поддержке лучших адвокатов Дюссельдорфа он успел настрочить несколько прошений в высшие инстанции республики . Кюртен настаивал на новом слушании дела , на назначении повторного "углубленного" психиатрического освидетельствования , просил дать ему время , дабы он успел обогатить науку подробной автобиографической книгой ...
Однако приговор прошел все необходимые инстанции , был надлежащим образом проверен и принят к исполнению . Казнь свершилась 2 июля 1932 г. во дворе тюрьмы "Клингельпутц" на специально привезенной для этого разборной гильотине . Кюртена провожал в последний путь не священник , а тюремный психиатр , который впоследствии рассказал о том , что "дюссельдорфского душителя" в последние минуты жизни занимала мысль : как долго он сможет воспринимать происходящее после отделения головы от тела ? Уже после передачи его в руки палача , укладываясь под поднятый нож , Кюртен пробормотал в присущей ему равнодушно - меланхоличной манере : "Было бы удовольствием закончить все эти удовольствия !"
И до Кюртена криминалистам приходилось сталкиваться с преступниками , совершавшими преступления исключительно из садистских побуждений ( достаточно упомянуть Джека - Потрошителя ) . Но именно "дюссельдорфский душитель" сделался фигурой хрестоматийной , заслонившей собой все иные . Произошло это потому , что при расследовании именно его преступлений специалистам - криминологам впервые удалось хорошо изучить и описать черты личности такого преступника , его поведенческие стереотипы , те императивы , которыми он руководствуется , те условия , которые его формируют . Очень ценны его рассказы и оценки , данные в период допросов на этапах предварительного следствия и судебно - психиатрической экспертизы . Можно сказать так : Кюртен впервые рассказал о мире маньяка как маньяк . Пусть не покажется последняя фраза тафтологией - она очень точно передает сущность саморазоблачений Кюртена .
Примерно в тоже самое время на другом конце земли - в Соединенных Штатах Америки - другой другой отвратительный маньяк - педераст Карл Панцрам написал историю собственной жизни , в которой также предельно откровенно поведал о том перевернутом мире , в котором добровольно обитал многие десятилетия . Его исповедь ( трудно назвать этот опус как - то иначе , во всяком случае , это уж точно не литературное произведение ) также чрезвычайно информативна , но в отличие от стенограмм допросов Кюртена и книг , написанных о нем , она многие годы оставалась совершенно неизвестной . Прошло более сорока лет с того времени , как был написан сей труд , прежде чем он был введен в научный оборот и стал предметом должного исследования . Кроме того , в записках Панцрама бОльший упор сделан на хронологическое описание его жизни ; Кюртен же приводил яркие психоэмоциональные характеристики того или иного своего состояния и объяснял его природу .
Надо сказать , что то стремление поведать миру о собственной неординарности , которое так выпукло проявилось в случае с Питером Кюртеном , наблюдается у преступников этой категории довольно часто . Этот момент ныне хорошо известен сыщикам ( опять - таки , благодаря "дюссельдорфскому душителю" ) и он нередко используется на самых разных этапах оперативно - следственной работы . Есть большой практический смысл в том , что на Западе ( прежде всего в США ) власти не чинят препятствий встречам серийных убийц с журналистами и писателями , сами преступники пишут , либо редактируют книги о самих себе ( например , Тед Банди , Артур Шоукросс , Джон Гейси , Эббот и др. ) . Дело вовсе не в том , что желтая пресса зарабатывает на скандалах , как это твердили еще не так давно отечественные идеологи "светлого будущего" . Для нас важно то , что каждое саморазоблачение серийного преступника вооружает людей , призванных бороться с этим злом , новым знанием , а значит , объективно делает их сильнее . И любому из нас дает надежду на то , что завтра мы будем чувствовать себя более защищенными , чем вчера и сегодня .
