Главная » 2008»Февраль»3 » Джон Джордж Хейг и его безотходное конверсионное производство. 4
Джон Джордж Хейг и его безотходное конверсионное производство. 4
02:59
Другим важным шагом адвокатов Хейга явилось приглашение для независимой психиатрической экспертизы Генри Йеллоулиса , о котором уже было упомянуто выше . В начале июня он провел освидетельствование обвиняемого и подготовил свое заключение . Врач согласился выступить на суде как независимый эксперт .
Суд с участием присяжных заседателей под председательством судьи Хамфриса открылся в Лондоне 18 июля 1949 г. Хейг , внимательно прочитавший материалы предварительного расследования , сделал необходимые выводы ; он уже не был ироничен и самонадеян . Теперь он был уже виновен , вопрос лишь касался степени жесткости наказания . Помимо убийства Дюран - Декон обвинение на этот раз намеревалось доказать и убийства трех членов семьи Максвен и двух - Хендерсон . В самом начале процесса на вопрос о признании собственной вины Хейг ответил категорическим : "Нет !" . После этого он замолчал и в ходе слушаний не произнес ни единого слова - адвокаты посоветовали ему молчать , а у обвиняемого всегда есть право не свидетельствовать против самого себя . Хейг просидел на своем месте с кроссвордом в руках не поднимая головы .
Обвинение поддерживали : Генеральный прокурор , член палаты лордов , сэр Хартли Шоукросс , а также его помощники Эрик Нив и Джеральд Ховард . Обвинение считало недоказанным факты убийств 3 человек , фамилии которых Хейг так и не смог назвать , но было готово раскрыть механизм убийств двух семей , которые на самом деле стали жертвами преступника .
Благодаря большой подготовительной работе обвинители распологали внушительным набором улик . Доверенности на продажу домов , автомашин , прочего имущества Максвенов и Хендерсонов были подделаны Хейгом и соответствующие экспертизы подтвердили это . Хейг написал письмо от имени Роуз Хендерсон ее родному брату . Вещи Роуз обвиняемый продал Барбаре Стефенс . Обвинитель предъявил в суде дневник Джона Хейга , в котором возле каждой даты , соответствовавшей убийству , ставились полосы красным карандашом .
Обвинитель восстановил хронологию действий преступника . Шоукросс доказывал , что первым был убит Уильям Максвен и случилось это 9 сентября 1944 г. В календаре Хейга эта дата была отмечена красной полосой и после этого дня никто не видел Уильяма живым . Джон Хейг сообщил родителям Максвена , что их сын прячется от призыва в Вооруженные силы где - то в Шотландии ; чтобы придать своим словам достоверность , он дважды выезжал в Глазго и отправлял оттуда почтовые открытки от имени Уильяма . Эти открытки тоже фигурировали в суде .
Затем последовала расправа над старшими Максвенами . Случилось это точно после 2 июля 1945 г. После этой даты в дневнике Хейга были проведены две жирные красные линии . Тела мужчины и женщины также были растоврены без остатка . От имени Максвена - отца он подделал заявление о временной приостановке начисления пенсии в связи с долговременным отъездом в США , а также нотариальное заверение этого заявления . Затем последовали многочисленные фальсификации других документов , вплоть до поручений брокерской конторе на продажу акций Максвена и перевод вырученных денег на депозитный счет в банке . Далее , по подолжной доверенности на свое имя Хейг эти деньги получил . Всего по подсчету Генерального прокурора Шоукросса , на убийстве семьи Максвенов и реализции их имущества Хейг заработал 7 720 ф. - стерлингов .
К лету 1947 г. все эти деньги были обвиняемым потрачены . Поэтому он дал объявление о покупке дома и в качестве потенциального покупателя стал обходить лондонские семьи , в поисках более предпочтительного объекта нового преступления . В качестве такового его привлекла чета Хендерсонов ; Арчибальд , 52 - х лет , и Роуз , 42 - х лет , детей не имели и оказались очень общительны .
Это были зажиточные люди , на собственную беду увлекавшиеся музыкой . Хейг , сам прекрасно разбиравшийся в церковной музыке , смог произвести прекрасное впечатление на Хендерсонов . О цене на дом они так и не сговорились , но добрые отношения , тем не менее , сохранили . Прокуратура смогла найти документы , свидетельствовавшие о том , что 22 декабря 1947 г. Джон Хейг заказал три 40 - галлонных ( это почти 545 литров ! ) бочонка серной кислоты , а также две 42 - галлонных ( 190 литров ) стальных бочонка . Во второй декаде февраля 1948 г. Хейг приехал к Хендерсонам домой и задержался у них на три дня . На четвертый день - 12 февраля 1948 г. Хейг вывез Арчибальда Хендерсона в Крэвли , на свое "конверсионное производство" , и застрелил его там . Вернувшись за Роуз , он сообщил , что ее муж заболел , доставлен им в больницу и теперь зовет жену к себе . Роуз позвонила брату - Арнольду Берлину - и сообщила , что уезжает с Джоном Хейгом . Арнольд под присягой на суде заявил , что Хейг был последним , кто видел сестру живой ... Хейг даже голову не поднял от кроссворда .
С имуществом Хендерсонов обвиняемый разделался точно также , как двумя годами прежде с имуществом Максвенов . В этом случае добыча достигла 8 тыс. ф. - стерлингов . Это может показаться удивительным , но ни у кого не вызывали сомнений документы , сфабрикованные Хейгом . Бумаге , заверенной поддельной печатью нотариуса , верили все : брокеры , риэлтеры , банкиры ...
Новая удача вскружила голову "специалисту по материаловедению" . Весной 1948 г. он купил салун "Эйвис" , ударился в азартные игры . Проигрывал больше , чем выигрывал , салун же - оказался нерентабелен . И в декабре 1948 г. Джон Хейг оказался в долгах .
Так он пришел к идее "производства накладных ногтей" . Идея никого не интересовала ; в течение января 1949 г. Хейг обращался к нескольким лицам с предложениями организовать совместное производство в Крэвли , но желающих так и не нашел . Хартли Шоукросс пригласил в суд этих людей в суд в качестве свидетелей обвинения . Он предъявил составленный Хейгом список вещей , которые необходимо было купить в первую очередь ; в этом списке носки , зубная щетка , мыло ... В феврале обвиняемый не имел денег на самое необходимое , он просрочил платежи за гостиницу , нарушил неснижаемый остаток на банковском счете и банк пригрозил ему замораживанием счета .
В поле зрения Хейга осталась одна Оливия Дюран - Декон . Преступник заработал на этом убийстве совсем немного - всего 131 ф. - стерлингов . Таковой оказалась цена жизни немолодой доверчивой женщины .
Генеральный прокурор буквально уничтожил Джона Хейга . Рассуждая очень взвешенно и логично , без личных выподов и сарказма , он на корню разрушал все возможные тезисы защиты даже до того , как они были озвучены . Из 33 свидетелей обвинения , выступивших в зале суда , адвокаты подвергли перекрестному допросу ... лишь четверых . Т. е. показания остальных 29 человек были столь исчерпывающими и достоверными , что к ним даже не возникло вопросов . Это соотношение показывает исключительно глубокую проработку линии обвинения и серьезнейшую подготовку к процессу .
Защите оставалось педалировать тему безумия Джона Хейга . Максвелл Файф начал эту тему развивать издалека : мол , разве мог нормальный человек после совершения убийства пойти в пивнушку в Крэвли и шутить там ? Поскольку тезис выглядел малоубедительно , адвокат вызвал старшего инспектора Мэхона в качестве свидетеля защиты и долго пытал его вопросами о происхождении окровавленного перочинного ножа из бардачка машины Хейга . По ерсии самого Хейга он этим ножом нанес удар в горло , чтобы пить кровь Оливии Дюран - Декон . "Или просто вымазал его кровью , чтобы в дальнейщем симулировать безумие ", - в тон адвокату продолжил инспектор и указал на то , что не существует никаких объективных свидетельств нанесения такого удара и вампиризма вообще . Как ни бился Файф над старшим инспектором , так он и не смог добиться от опытного полицейского служаки неосторожных оговорок или умозаключений .
Адвокатам приходилось теперь уповать на свой последний резерв - психиатрическую экспертизу Генри Йеллоулиса . Вообще , на процессе был представлен весь спектр психиатрических оценок Джона Хейга . Доктор Матесон своим заключение выразил суждения большинства врачей , которые посчитали обвиняемого вменяемым человеком . Доктор Перри Смит выразил несколько иную точку зрения , которая сводилась к формуле : вменяем , но болен . Один только Йеллоулис был намерен доказывать невменяемость ( а значит - неподсудность ) обвиняемого .
Эксперт начал очень солидно и издалека . Он предъявил присяжным заседателям специальное научное пособие , озаглавленное "Книга описаний умственных болезней" , которая являлась руководством для экспертиз такого рода , и заверил , что именно это официальное издание направляло его исследования . После такой торжственной преамбулы профессор перешел к изложению своей точки зрения . Он полагал , что причина болезни Хейга кроется в его ультрарелигиозном воспитании . Мальчик воспитывался в сектантской семье , но уже в возрасте 14 лет начал интересоваться католицизмом ; его восторгала христианская обрядность и красота католических служб . Внутренний надлом , произошедший с ним в эти годы , спровоцировал все дальнейшие проблемы Хейга . Свои духовные страдания и раздвоенноть мальчик воспринимал как признак некоей особой одухотворенности и избранности . Ребенок в какой - то момент поверил в свою непохожесть на других детей и некую особую миссию , ему уготованную . Отсюда чрезвычайно завышенная самооценка и восприятие других людей , как недоумков . Надо сказать , что генезис этого комплекса был вскрыт доктором Йеллоулисом довольно подробно и точно , причем заключения профессора в этой части полностью разделялись и другими экспертами . Но вот из этого посыла профессор сделал вывод , которого не сделал никто , кроме него : "Жизнь человека разделялась на две части : интимно - духовную и общественную . Пропасть между ними росла , человек страдал от своей недооцененности . Так формировалась параноидальная индивидуальность ."
Лживость Хейга , его стремление манипулировать людьми , склонность к антиобщественному и аморальному обогащению , неспособность к систематическому труду в любом его проялении - все это , по мысли психиатра , однозначно свидетельствовало о болезненном состоянии ума и души обвиняемого . "Паранойя - это болезнь честолюбца и эгоцентрика" , - заключил вводную часть профессор . После чего перешел к разбору и анализу конкретных деталей . Йеллоулис рассуждал о процессе пития мочи Хейгом и даже умудрился привязать это действо к побудительной причине в ... Ветхом завете . Особо разобрал тезис о сексуальной холодности Хейга и объяснил ее ... "сублимацией в самопоклонение" . Довольно долго рассуждал о том , что во время экспертизы , на его просьбу назвать самых необыкновенных исторических личностей , Хейг написал : "Христос и Гитлер" . Эксперт считал , что видения сочащихся кровью деревьев Хейг выдумать не мог .
Рассуждения профессора Йеллоулиса были , безусловно , очень интересны и весьма компетентны . Зал слушал психиатра затаив дыхание . Казалось , специалист откроет через минуту истину в последней инстанции .
Но когда к перекрестному допросу профессора психиатрии приступили представители обвинения , то флер многозначительности стал исчезать прямо на глазах . Прежде всего , Йеллоулису пришлось признать , что хотя он действительно приезжал в тюрьму 5 раз , встреч с Хейгом эксперт имел всего две , и каждая продолжительностью около часа . Остальное время психиатр потратил на изучение документов дела . Он признал , что не имел никаких объективных свидетельств тому , что говорил . Когда Шоукросс поинтересовался у Йеллоулиса : "Почему Вы думаете , что Хейг пил мочу из - за того , что хотел именно крови , а не спиртного ?" , психиатр не нашелся что ответить и промолчал . Обвинитель тогда усилил нажим и поинтересовался , почему эксперт думает , что обвиняемый вообще пил мочу ? Йеллоулис выдавил из себя признание , что никаких объективных свидетельств тому , что Хейг и в самом деле делал то , о чем рассказывал , не существует .
Затем Шоукросс рассказал о том , что обвинению достоверно известно ( и свидетели могут быть приглашены сейчас в зал ) , что Хейг установил хорошие отношения с персоналом Суссекской психиатрической больницы . У работников лечебницы он выспрашивал о поведенческих стереотипах , чертах и привычках больных разных категорий , а потом пытался все это имитировать перед обследовавшими его экспертами . "Не похоже ли это на симуляцию ?" , - спросил Генеральный прокурор .
Рядом взаимосвязанных вопросов Шоукросс добился того , что эксперт признал - таки вслух очевидную , в общем - то , мысль : Хейг полностью отдавал себе отчет в том , что убивая людей , поступает неправильно с точки зрения закона . Мысль эта была очевидной потому , что иначе невозможно было объяснить те хорошо продуманные меры по сокрытию следов преступлений , которые обвиняемый предпринимал .
Но раз Хейг отдавал себе отчет в незаконности своих действий и все равно их совершал , значит он действовал с осознанным умыслом ! А значит , с точки зрения закона , он подлежит суду ... Шоукросс буквально уничтожил все пространные и сложные умозаключения эксперта , причем проделал это настолько спокойно , безо всяких внешних эффектов , что сам Йеллоулис не сразу сообразил , что перекрестный допрос опровергнул всю его умозрительную конструкцию . Примечательна фраза , которой генеральный прокурор завершил перекрестный допрос независимого эксперта : "Прежде Хейг уже изображал из себя адвоката , доктора , инженера , коммерсанта ... Так что же мешало ему теперь изображать психбольного ?" Глубоко посрамленный , в глубоком молчании , Генри Йеллоулис оставил свидетельское место и сел в зале .
Его экспертизу попытался спасти было адвокат Файф , который с неуместным пафосом пустился в рассуждения о том , что умственные болезни очень трудно симулировать и это , дескать , лучшее свидетельство того , что Джон Хейг ничего не симулировал и не собирался это делать . Понимая , что тезис это весьма спорный , адвокат постарался не задерживаться на нем и помчался далее . Он опять вернулся к рассказам о питии Хейгом мочи , а затем перескочил к обсуждению его грез о крови . "Понимаете" , - восклиикнул Файф , - "грезы Хейга - истинный символ его безумия !"
Адвокат мог быть собой доволен : он умудрился произнести пространнцю зажигательную речь , ничего не сказав по существу .
Весьма любопытен был ответ Шоукросса : "Проблема перед судом всего одна - здравомыслие обвиняемого . Психиатр защиты не смог объективно доказать невменяемость подсудимого ." После чего предложил закончить прения по психиатрической экспертизе .
Защита Хейга была просто уничтожена . Файф это понял и заявил , что отказывается от вызова и заслушивания остальных свидетелей ( после Йеллоулиса он планировал вызвать для дачи показаний отца Хейга ) .
Процесс , фактически , на этом был окончен . После заключительных речей обвинения и защиты , а также наставления судьи присяжным заседателям , Хейг получил возможность сказать свое последнее слово . Он поднялся со своего места , улыбнулся , и произнес , обращаясь к судье Хамфрису : "Ваша речь - шедевр !"
Жюри присяжных совещалось всего 15 минут - это очень мало для столь сложных процессов с таким большим числом преступниых эпизодов . Эта краткость служит лучшим указанием на то , что присяжные не испытывали ни малейших колебаний , вынося свой вердикт .
Когда судья зачитал поданный ему вердикт присяжных : "Виновен" , он обратился к Хейгу с традиционным в английском правосудии вопросом : "Что Вы можете сказать в свое оправдание ?" ( Это классическое обращение некоторыми судьями иногда формулировались таким образом : "Обвиняемый , скажите , существуют ли причины по которым Вас теперь нельзя повесить ?" ) . Хейг ответил : "Вообще ничего" ( "Nothing at all" ) . Судья Хамфрис в ту же минуту вынес Джону Джорджу Хейгу смертный приговор . Произошло это 26 июля 1949 г.
В оставшиеся до повешения несколько дней за Хейгом наблюдали два психиатра . Они не нашли никаких заметных отклонений в психике осужденного . Хейг написал пространные письма Стефенсам - отцу и дочерям ; подготовил большую статью о самом себе для газеты "News of the world" . Он признавался , что ждал появления в тюрьме родителей , но этого не произошло . Лишь мать преступника передала ему устный привет через одного из журналистов .
Накануне казни Джон Хейг был перевезен в тюрьму "Вандсворт" , поскольку там была виселица . Преступник был повешен утром 6 августа 1949 г.
Хотя специальное постановление Министерства внутренних дел , принятое еще в 1890 г. , предписывало уничтожать веревку , которая использовалась для казни , а также личные вещи казненного преступника , в случае с Джоном Хейгом было сделано исключение .
Его одежда , а также волосы были переданы Музею Тюссо для того , чтобы в его экспозиции появилась появилась восковая фигура этого преступника , потрясшего своими злодеяниями и коварством всю страну.
