Главная » 2008»Февраль»3 » Джон Джордж Хейг и его безотходное конверсионное производство. 3
Джон Джордж Хейг и его безотходное конверсионное производство. 3
02:59
Особое внимание старший инспектор Мэхон обратил на сбор информации о времяпровождении Хейга в последние дни перед исчезновением Оливии Дюран - Декон . Следователь справедливо полагал , что преступление , совершенное по такой сложной схеме , д. б. потребовать немалой подготовки . Распорядок дня обвиняемого начиная с 10 февраля был восстановлен буквально по минутам . Оказалось , что Джон Хейг приезжал из Лондона практически ежедневно . Еще бы , у него было много хлопот на его "конверсионном производстве" ! Он заказал в Лондоне и получил в Крэвли 10 галлонов ( 45 литров ) серной кислоты . Это не так много , но на большее у него в тот момент просто не было денег . Поскольку в гостинице ему напомнили о долге , Хейг попросил взаймы 50 фунтов стерлингов у директора "Нustlea products" Джонса . Получив эти деньги 15 февраля , он уже на следующий день отдал всю сумму администратору гостиницы . Через день подозреваемый совершил еще одну важную для него операцию : он заменил стоявшую в его флигеле обыкновенную черную бочку на зеленую , изготовленную из антикоррозионной стали , с вентилем внизу . А 19 февраля 1949 г. около 14.00 Оливия Дюран - Декон последний раз вышла из "Онслоу хоутел" ; никто более не мог с абсолютной надежностью подтвердить , что видел ее живой . Хейг ушел из гостиницы раньше ; если он действительно готовил убийство , то это было вполне логично . Впрочем , с какой - то женщиной Хейг все же в тот день встретился . Владелец небольшого паба "Джордж" в Крэвли рассказал полицейским , что около 16.15 Хейг появился у него в сопровождении немолодой женщины . Дюран - Декон этот человек опознать не смог , он просто не рассмотрел даму . Посетители пробыли у него едва ли пять минут и ушли не сделав заказа . А уже в 16.45 Хейг вошел в кабинет Джорджа , директора "Нustlea products" , и сообщил ему , что партнер , которого он сегодня дожидался , так и не приехал . А еще через 15 минут - около 17.00 - Хейга видели загружающим в багажник автомашины какие - то вещи . Автомобиль был припаркован на Леопольд - роад , как раз перед злополучным флигелем с пресловутым "конверсионным производством" . Но загрузив вещи , Хейг никуда не уехал - в 21.30 он опять появился в пабе "Джордж" и пообщался кое с кем из тамошней публики .
На следующий день активность Хейга ничуть не уменьшилась . Он рассказал Констанции Лейнс о том , что Дюран - Декон на встречу с ним не явилась . По его версии , они планировали ехать в Крэвли железной дорогой , но как достоверно установил старший инспектор Мэхон , Хейг ездил накануне в Крэвли на своей машине . Реакция Лейн , видимо , обескуражила Хейга : женщина заявила , что следует отправляться с заявлением в полицию . С большим трудом Хейгу удалось уговорить ее подождать с визитом до завтра . Распрощавшись с Констанцией Лейн он помчался к ювелиру Буллу и предъявил ему украшения для залога . Оценка Булла не устроила Хейга и в тот день сделка не состоялась . Далее Хейг поехал в химчистку в г. Рейгейт и сдал туда барашковое пальто , опознанное впоследствии как то самое пальто , в котором Дюран - Декон покинула гостиницу в последний раз . Интересные совпадения этим не исчерпались . После публикаций в газетах в полицию сообщил сбытчик краденого , который на условиях сохранения анонимности рассказал , что купил у Хейга 19 февраля дамские часики . Часики эти были выданы полиции и опознаны родной сестрой Дюран - Декон как ее подарок Оливии .
Заглавная страница сайта
В воскресенье , 20 февраля 1949 г. Хейг и Лейн идут в полицию . Вернувшись в свой номер , подозревамый никуда не выходил . Что ж ! ему , видимо , было о чем пораздумать !
Но в понедельник и вторник у Хейга опять произошла вспышка лихорадочной активности . Он позвонил Джонсу и пообещал в ближайшие дни закрыть долг . Затем он помчался к ювелиру Буллу и , назвавшись другим именем , согласился с его первоначальной закладной стоимостью драгоценностей . За 131 фунт - стерлингов Хейг сдал ювелиру серьги , браслет , два кольца , две цепочки и т. п. Все эти вещи очень скоро будут опознаны как принадлежавшие Оливии Дюран - Декон . Получив на руки деньги , Хейг помчался в Крэвли , где вернул Джонсу половину долга . Затем он вернулся в Лондон и остальную сумму внес на свой текущий банковский счет , погасив образовавшееся нарушение неснижаемого остатка денег .
Цепочка интригующих совпадений и весьма подозрительной лжи выглядела весьма красноречиво . Но Мэхон прекрасно понимал , что как только дело дойдет до предметного разбирательства в суде , опытный адвокат опрокинет все те выводы , что будут построены на этом фундаменте . Все логические умопостроения и совпадения были косвенны ; нужны были прямо изобличающие факты .
А такие факты в этом деле могли дать только строго научные заключения экспертов . Заключение судебных медиков , приобщенное к делу 20 марта 1949 г. несло в себе очень важную информацию . Как таковое оно распадалось на несколько самостоятельных исследований следов крови , состава грунта из г. Крэвли , содержимого бочки и т. п.
Исследование следов крови показало , что кровавые пятна на резиновых перчатках и фартуке , обнаруженных во флигеле в г. Крэвли , по своей группе соответствуют группе крови Оливии Дюран - Декон . Кровь , обнаруженная на стене над столом в том же флигеле , была человеческой , но ее группу установить не удалось , этому помешало известка , попавшая в исследуемые образцы при соскабливании со стены . Кровь , запачкавшая манжет рубашки Джона Хейга , соответствовала своей группой крови Дюран - Декон .
Тщательное исследование 190 кг. грунта , собранного во дворе "конверсионного производства" Джона Хейга , позволило обнаружить в нем :
а ) 10,2 кг. жировой ткани животного происхождения ;
б ) три почечных камня , нерастворимых в кислоте ;
в ) 18 мелких костей левой ноги человека ;
г ) пластиковый флакон из - под губной помады ;
д ) зубные протезы верхней и нижней челюстей ;
е ) кусок красного полиэтилена , соответствовавший двум другим кускам , найденным также во дворе флигеля .
Приглашенная для дачи экспертного заключения дантист Хелен Мейо , занимавшаяся протезированием зубов Дюран - Декон , опознала найденные протезы как изготовленные ею для исчезнувшей женщины . Из рассмотрения строения костей лодыжки судебные медики сделали заключение , что их обладатель при жизни д. б. страдать обостренным остеоартритом , что весьма специфично деформировало его левую ногу . Изучив обувь Оливии Дюран - Декон , эксперты увидели , что все туфли с ее левой ноги в процессе носки подвергались весьма специфической деформации , свидетельствовавшей о болезни костей ноги . У специалистов возник соблазн проверить очевидное предположение экспериментом и они изготовили гипсовый слепок в натуральную величину той ноги , кости которой обнаружили в Крэвли . На получившуюся модель левой ноги прекрасно обувались туфли из гардероба Дюран - Декон , но не лезла ни одна модель такого же размера из магазина . Легко понять почему это происходило : новые туфли не были должным образом разношены . На этом основании эксперты уверенно заявили , что кости левой ноги , найденные во дворе флигеля в Крэвли , принадлежали именно исчезнувшей Оливии Дюран - Декон . Наличие в толще человеческого жира почечных камней свидетельствовало о том , что их обладатель при жизни страдал мочекаменной болезнью . А Дюран - Декон болела пиелонефритом .
Тщательный осмотр барашкового пальто , изъятого в химчистке в г. Рейгейте , а также микроскопическое исследование его волокон позволило экспертам заключить , что кусочки драпа и меха , обнаруженные в номере Дюран - Декон использовались для латания этого пальто . Незадолго до своего исчезновения женщина наложила на рукав фигурную заплатку и кусочек драпа , из которого она была вырезана , был найден в мусорном ведре под столом в ее номере . Кроме того , при тщательном осмотре пальто были найдены следы крови , группа которой соответствовала группе крови Дюран - Декон .
Весьма любопытная находка была сделана 19 марта 1949 г. в Крэвли . Криминалисты самым тщательным образом осмотрели территорию внутри забора , которым был обнесен флигель "конверсионного производства" , но никому не пришло в голову посмотреть за забором . Между тем , оказалось , что одна весьма важная улика была просто - напросто переброшена через забор . Один из рабочих "Hurstlea products" обратил внимание на странный предмет , лежавший около забора , и поднял его - это оказалась дамская сумочка с вырванной подкладкой . Памятуя о том , что совсем недавно полицейские вели в Крэвли интенсивные розыски , этот человек решил сообщить о странной находке в полицию .
Знакомые Дюран - Декон и персонал "Онслоу хоутел" опознали находку : именно с этой сумочкой Оливия отправилась на встречу с Джоном Хейгом .
Тщательное изучение сумочки позволило криминалистам доказать , что разорванная красная полиэтиленовая полоска , найденная во дворе флигеля , была первоначально нашита с внутренней стороны и впоследствие оторвана вместе с подкладкой . Но особую ценность этой находке придало обнаружение в ее боковом кармане ... отпечатка пальца Дюран - Декон . Тот факт , что Хейг распоряжался вещами исчезнувшей женщины ( сдал в химчистку ее пальто , заложил в ломбард драгоценности , бросил рядом с арендованным флигелем сумочку ) однозначно привязывал его к ее судьбе . Даже если бы Хейг и решился в одночасье отказаться от всех сделанных признаний , следователи теперь могли доказать , что встреча Хейга и Дюран - Декон после обеда 18 февраля все же состоялась .
Результаты работы криминалистов давали обвинению шанс на победу в суде . Генеральный прокурор Хартли Шоукросс , лично курировавший ведение расследования , ознакомился с заключениями экспертов и принял решение добиваться осуждения Хейга .
Впрочем , для того , чтобы судебная перспектива стала реальностью необходимо было получить заключения врачей о психической полноценности обвиняемого и его способности отвечать за совершенные поступки . Обвиняемого обследовали в общей сложности 12 психиатров . Их мнения свелись к трем несхожим между собой заключениям , на чем следует остановиться подробнее .
Большая часть обследовавших Хейга специалистов - 7 из 12 - считали , что обвиняемый не являлся вампиром , человеческую кровь никогда не употреблял и никакой потребности в этом не испытывал . Дело в том , что все достоверно установленные случаи вампиризма непосредственно связаны с сексуальными девиациями . Не существует несексуальных предпосылок к употреблению человеческой крови ( в этом отличие вампиризма от каннибализма ) . Но внимательные наблюдения за Джоном Хейгом привели психиатров к заключению о его весьма низком либидо . Он не имел постоянных сексуальных партнеров ; но он также не имел и случайных сексуальных партнеров . У Хейга была как бы официальная "невеста" - Барабара Стефенс , с которой он общался почти шесть лет , но дальше прогулок в парках и посещений кинотеатров их отношения не заходили . Наивная романтическая Барбара полагала , что когда - нибудь она создаст с Хейгом семью , но психиатрам было совершенно очевидно , что этого не случится . Хейг не имел потребности в семье ( поэтому не разводился с первой женой ) и более того - он даже не имел потребности в сексе . Барабара Стефенс считала отношения с Джоном Хейгом весьма доверительными и давно была готова уступить возможным мужским посягательствам , но за все годы знакомства она этих посягательств так и не дождалась . Специалистам было очевидно , что мужчина с таким низким либидо не может быть вампиром . А стало быть , все рассказы Хейга о непреодолимом влечении к человеческой крови , видениях окровавленных деревьев и т. п. - мистификации . Хейг , безусловно , был нравственным уродом , человеком с размытыми представлениями об этике и человеческой духовности , но он ни в коем случае не мог считаться душевнобольным человеком . Наличие ясной памяти , способности анализировать свои действия и планировать наступление желаемого результата делало Хейга юридически ответственным за свои поступки .
Другая часть врачей - психиатров - в числе 4 человек - соглашалась с первой в том , что вампиризм обвиняемого являлся лишь мистификацией , призванной обеспечить ему уклонение от уголовного суда . Но несмотря на то , что Хейг вампиром не был , его все же следовало признать душевнобольным человеком . То равнодушие , с которым Хейг уничтожал хорошо знакомых ему людей , побуждало специалистов видеть в нем элементы прогрессирующей шизофрении . Хейг , с каждым годом все более ощущавший свою инаковость , превратился в "духовного отщепенца" , человека не живущего жизнью людей и эмоционально от них очень далекого . Эта группа экспертов полагала вопрос об ответственности Хейга вынести на суд , рекомендовав при этом присяжным выбрать помещение обвиняемого в клинику тюремного типа .
Наконец , третий взляд на Хейга представил психиатр Генри Йеллоулис .
Это был весьма почтенный специалист , которому к моменту суда над Хейгом исполнился 61 год . Он занимал должность главного консультанта по психиатрии группы Британских войск во Франции и , кроме того , был профессором Лондонского университета . В первую неделю июля 1949 г. Йеллоулис пять раз приезжал в тюрьму для встречь с Хейгом и пришел к заключению , что последний является паранойиком . Диагноз Йеллоулиса открывал перед Хейгом лазейку для признания его невменяемым . К заключениям психатрических экспертиз еще придется возратиться в другом месте , пока же следует обратить внимание на весьма колоритный образ Барбары Стефенс .
С семьей Стефенсов Джон Хейг познакомился после второй тюремной отсидки . Устроившись на работу бухгалтером , Хейг не имел жилья в Лондоне и его коллега по работе - Стефенс - предложил пожить в своем коттедже . Стефенс имел двух дочерей на выданье и симпатчный аккуртный Хейг ( пусть даже и с двумя отсидками ! ) казался неплохой партией .
Джон Хейг вроде бы подал старшей из дочерей - Барбаре - надежду на серьезные и глубокие отношения . Впрочем , слово "надежда" вряд ли подходит в этом случае ; гораздо точнее будет сказать "иллюзия" . Эти иллюзорные отношения грели до поры душу Барбары Стефенс , но после разоблачительных публикаций в "Дейли миррор" глаза ее открылись . Она пришла на прием к инспектору Мэхону и попросила его разрешить встречу в Хейгом . Уже после завершения "дела Хейга" она рассказала о том , что последовало за этой просьбой .
Встреча была разрешена и Барбара явилась в тюрьму , чтобы поговорить с бывшим ухажером . Хейга она нашла в прекрасном настроении и абсолютно спокойным . Перед ней был человек со спокойной совестью , которому было нечего бояться ! Барбара поинтересовалась у Хейга , совершал ли он все те преступления , о которых написали в газетах ? Хейг , улыбаясь , кивнул : "Конечно , ведь я сам об этом рассказал !" Барбара Стефенс была поражена ответом и спросила , почему же он не покончил с ней ? Тут уже удивился Хейг ; безмотивные убийства он всегда считал верхом глупости .
Как бы там ни было , отношения Барбары Стефенс и Джона Хейга после этой встречи отнюдь не прервались . Женщина стала навещать обвиняемого каждую неделю ; на его сорокалетие Барбара передала в тюрьму весьма трогательную открытку . Такая вот иддилия ...
Старший инспектор Мэхон попросил Барбару Стефенс предъявить все подарки Хейга . В ответ он услышал , что собственно подарков было немного ( Хейг дарил разве что цветы да открытки ) , но некоторые вещи он Барбаре ... продавал . Эти проданные вещи были показаны свидетелям , знавшим Хендерсонов и Максвенов . Брат Роуз Хендерсон - Арнольд Барлин - опознал среди них серьги и перстень исчезнувшей сестры . Расчет полицейских полностью оправдался : Хейг , как и большинство серийных убийц , передавал своим близким вещи убитых им людей . Некоторые из этой категории преступников видят в этом даже некий мистический смысл , рассматривая подобную передачу вещей как залог удачливости в будущем . Отличие Хейга , правда , от своих коллег по преступному цеху заключалось в том , что если большинство "серийников" вещи убитых дарят , то Хейг умудрялся продавать , т. е. извлекал из передачи вещей материальную выгоду .
Барабара Стефенс рассказала полицейским о том , что Хейг приводил ее к тому месту , откуда его автомашина "Lagonda" упала в пропасть . Сделано это было с условием сохранения тайны ; Барабара обещала , что никому и никогда не расскажет об этой странной экскурсии . Подобная таинственность была вполне объяснима : дело в том , что Хейг уверял всех , будто машина его была угнана , а потому он знать не знает с какого мелового утеса она была сброшена и чей труп оказался неподалеку от нее на дне ущелья . И в полиции твердо знали , что никто и никогда не показывал Хейгу место падения его машины в пропасть . А раз так , то откуда оно ему известно ?
Обвинение на предстоящем судебном процессе по "делу Хейга" решил взять на себя сам Генеральный прокурор Великобритании Шоукросс . В своем анализе типических черт личности обвиняемого он исходил из того , что Хейг , бывший человеком малообразованным , чрезвычайно страдал от собственной недооцененности обществом . Строго говоря , не было ни одной области в которой Хейга можно было считать действительно компетентным специалистом . Он не получил никаких специальных знаний и не имел сколь - нибудь серьезных профессиональных навыков . Изысканность манер и одежды преследовала цель убедить окружающих в его рафинированности ; этим Хейг стремился повысить собственный социальный статус в глазах окружающих .
Обвиняемый считал себя необыкновенно умным и неординарным человеком , но явно переоценивал свои качества . Как бизнесмен он оказался несостоятелен , как преступник - тривиален . Афера с покупкой взятого напрокат грузовика была даже для 30 - х годов прошлого века банальна , имитация угона собственной машины - тоже далеко не оригинальна . В обоих случаях Хейг немедленно попадал под взыскательную полицейскую проверку . Открытие фальшивого офиса крупной торговой компании , из - за которого он угодил в тюрьму на четыре года , вообще выглядело наивным .
Даже в растворении человеческих тел кислотой Хейг оказался отнюдь не первооткрывателем . Изучая полицейские архивы , Шоукросс обнаружил справку о "деле Саррета" , в котором преступник также использовал серную кислоту для уничтожения тел казнимых им людей . Еще за полтора десятилетия до Хейга парижский адвокат Майтри Саррет совершил аналогичные преступления ; действовал он , правда , не в пример изощреннее Хейга . Реализованный Сарретом план был если не оригинален , то по крайней мере изящен . Он задумал страховое мошенничество . Будучи юристом с хорошей репутацией , он обратился к одному из своих тяжелобольных клиентов с предложением такого рода : в обмен на пожизненный пенсион человек этот должен был фиктивно жениться на женщине , которая ему будет указана , и застраховать на большую сумму свою жизнь . Саррет исходил из того , что страховая компания для проверки стархователя обратится к его поверенному , т. е. самому Саррету , ну а уж он - то постарается дать самый успокоительный отзыв . Клиент согласился и бракосочетался с любовницей Майтри Саррета , разумеется , фиктивно . Скрыв свою болезнь , он застраховал жизнь на большую сумму . Страховая компания обратилась к Саррету за информацией и тот , разумеется , одобрил условия сделки . Клиент прожил менее десяти месяцев и умер своей смертью . Страховая компания провела свое расследование , удостоверилась в естественной причине смерти и , не найдя причин для отказа , произвела выплату страховой суммы супруге умершего , т. е. любовнице Саррета .
План предприимчивого юриста с неподмоченной репутацией оправдался полностью . Но Cаррет не учел особенностей женской психологии : получив в свои руки солидный куш , любовница вдруг поняла , что не хочет делиться деньгами . В этом ее поддержал другой ее любовник , который был привлечен женщиной специально для запугивания адвоката . Тут , конечно , женская интуиция вступила в полное противоречие с мужским здравым смыслом , который подсказывал Саррету , что уступить в этой ситуации он никак не может , поскольку немедленно превратится в объект пожизненного шантажа . Наглость любовницы , не оставившей Саррету шансов на сколь - нибудь разумное разрешение ситуации , толкнула адвоката на неординарные и энергичные меры . Он смог раздобыть 200 литров серной кислоты и пригласил противную сторону на переговоры к себе домой . Застрелив обоих , Саррет уложил раздетые тела в металлическую ванну и залил их кислотой . Добавляя в ванну понемногу кислоты , он сумел в течение недели растворить оба тела и отправил их в канализацию . Корродированную ванну Саррет выбросил , одежду погибших уничтожил . В отличие от Джона Хейга , ему действительно удалось совершить "идеальное" убийство .
Преступление было раскрыто почти случайно . Жадность Саррета сгубила ; он понадеялся , что мошенничество со страхованием больного человека ему удастся повторить . Но когда дело дошло до получения страховки , к Саррету возникли вопросы . В частности , детективы страховой компании пожелали поговорить с женой первого клиента . Розыски ее оказались безуспешны , к делу подключилась полиция и находчивый юрист в конце - концов торжественно облачился в чистую белую рубаху с отрезанным воротом и в скорбном молчании лег под нож гильотины .
Эта невеселая история , вне всякого сомнения , была известна Джону Хейгу . Английские газеты писали о "деле Саррета" и его казни как раз в 1934 г. , когда Хейг уже сидел в тюрьме . Он пользовался правом знакомиться с прессой и регулярно получал газеты , об этом свидетельствовала запись в его тюремной учетной карте .
Одной из важных черт английской судебной системы явлется ее многоэтапность . Суды первой инстанци призваны действовать очень быстро - через дни или в первые недели после задержания подозреваемого - с целью уменьшения срока нахождения под стражей человека , чья вина юридически не доказана . Такие суды проводятся особыми судьями ( т. н. коронерами ) без присяжных заседателей . Коронер не определяет срок и условия пребывания человека под стражей ; он рассматривает два принципиальных вопроса : подсудность лица местной инстанции и его виновность . Если обвиняемый признается подсудным этому суду и виновным , то тогда дело передается в следующую инстанцию , где уже и определяется конкретный приговор .
Поскольку обвинение считало доказанным факт убийства Оливии Дюран - Декон на территории "конверсионного производства" в Западном Суссексе , то и первый суд надлежало проводить там , т. е. по месту совершения преступления . Хейг с нескрываемой иронией отнесся к предстоящему суду и отказался от адвоката , сославшись на отсутствие средств . Поэтому он получил государственного защитника Джорджа Морриса . К концу марта 1949 г. полицейские уже довольно далеко продвинулись в проверке версий убийств Максвеной и Хендерсонов , поэтому Моррис еще до начала суда поспешил достигнуть соглашения с обвинением о неупоминании в суде этих эпизодов . Взамен защита обещала полностью исключить ссылки на вампиризм и умопомешательство , как неподкрепленные на тот момент заключениями психиатров .
Суд открылся 1 апреля 1949 г. , вел процесс судья Робей .
Джон Хейг предстал перед публикой и журналистами во всем своем блеске . Иронично - высокомерными полуфразами он отвечал на вопросы репортеров прямо через головы конвойных полицейских . На вопрос о том , какого приговора он ждет ? Хейг с улыбкой ответил : "Maximum десять лет в психиатрической лечебнице с последующей реабилитацией" . Обвиняемый грелся в лучах славы и был чрезвычайно доволен вниманием к своей персоне . Но у многих , наблюдавших за поведением Хейга на процессе сложилось впечатление , что он не понимал всей серьезности происходившего . Забросив ногу за ногу , он во время заседания раскачивался на скамье и отпускал со своего места реплики , преимущественно шутливого характера . Выглядело это чрезвычайно инфантильно .
Судья заслушал более тридцати свидетелей , показавших , что Хейг к февралю 1949 г. отчаянно нуждался в деньгах . Мотив преступлений выглядел столь обоснованным , что встревожился , наконец , и сам Хейг . Он невпопад сказал , что из - за потребности в человеческой крови , которой оказался лишен в заключении , даже пил собственную мочу . Поскольку такого рода заявление нарушало внесудебную договоренность обвинения и защиты , то адвокат тут же попросил судью не принимать сказанное во внимание .
Когда дело дошло до заслушивания судебно - медицинских экспертов , у защиты вообще не нашлось слов в опровержение их заключений . Фактически Хейгу пришлось признать , что во дворе флигеля , арендованного у "Hurstlea products" , действительно было найдено то , что осталось от растворенного в кислоте тела Оливии Дюран - Декон . Концепция "идеального" убийства , не оставляющего следов , потерпела полное фиаско буквально за один час .
Робей очень быстро провел заседание и в тот же день признал Хейга виновным в убийстве Дюран - Декон . Хейг был поражен приговором . Он с удивлением убедился , что переоценивал собственную предусмотрительность и недооценивал профессиональные качества офицеров Скотланд - ярда .
Хейг посчитал , что неудача первого суда над ним объясняется некомпетентностью государственного адвоката , неспособного должным образом защищать его интересы . Поэтому , когда к нему в конце апреля обратились издатели гаеты "News of the world" с предложением оплатить услуги наилучших адвокатов Англии за право публикации эксклюзивной автобиографии Хейга , тот с радостью согласился . Самые солидные адвокатские конторы страны были готовы заполучить сенсационного и скандально прославившегося клиента , так что Джон Хейг имел блестящий выбор . Тут , по крайней мере , его специфическая известность пошла ему на пользу . В качестве защитников преступник выбрал известных лондонских юристов Максвела Файфа , Грегори Морриса и Дэвида Нива . Последний , кстати , имел отца , работавшего в подчинении у Хартли Шоукросса и занимавшегося расследованием преступлений Хейга . Т. о. получился любопытный казус : отец и сын оказались причастны к одному делу и при этом действовали друг против друга .
Защитники развили кипучую деятельность . Только начали совсем не с того , с чего можно было ожидать . В апреле 1949 г. они вчинили иск газете "Daily mirror" по обвинению в диффамации ( распространении порочащих слухов ) Джона Хейга . Адвокаты протестовали против употребления в статьях этой газеты термина "вампир" применительно к их подзащитному . Поскольку употребление крови в пищу апрельским судом доказано не было , то газета не имела юридических оснований употреблять столь порочащий эпитет в его адрес .
Ответчиком по делу о диффамации стал главный редактор газеты Сильвестр Болэм . Опытного журналиста отнюдь не смутили пугающие демарши адвокатов : на суд он смотрел как на прекрасный способ рекламы себя и самой газеты . Болэм не полез за словом в карман и в ироничной манере принялся издеваться над самими адвокатами . Он придерживался той точки зрения , что человека , который сам признает факты употребления крови в пищу , "вампиром" называть можно . Жизнь стала бы невозможной , если бы каждое слово приходилось сверять с судебным постановлением . Адвокаты и сами это прекрасно понимают , считал Болэм , но начинают тяжбу единственно для того , чтобы раздуть счет , который будет в конце - концов предъявлен владельцам "News of the world" .
Суд над Болэмом получился очень веселый . Адвокаты сторон пикировались , сам редактор откровенно глумился над своими противниками . Тираж "Daily mirror" вырос почти на 50 % и , казалось , вся Великобритания следит за перебранками в суде . В конце - концов Сильвестра Болэма обвинили и в неуважении к суду , и лишили права выступать ( он мог делать заявления только через адвоката ) . Любопытным оказался приговор : факты диффамации были признаны судом , но виновными были объявлены владельцы газеты , а не главный редактор . Владельцы газеты оплатили все судебные издержки и штраф в 10 тысяч фунтов - стерлингов . Но Болэм за свою строптивость тоже поплатился : судья отправил его на три месяца в тюрьму , дабы редактор имел возможность спокойно подумать об уважении к судам и законам . Сильвестр Болэм попал в ту же самую тюрьму Лью , где находился Джон Хейг . Забавная коллизия , не правда ли ?
