Уголовное дело по обвинению А.Е.Максименко (Дубровиной)в убийстве 19.10.1888 г Н.Ф.Максименко.
Между 4 и 5 часами утра 19 октября 1888 г. в г. Ростове - на - Дону скончался Николай Федорович Максименко. В конце сентября он , находясь в г.Калаче , заболел брюшным тифом ; жена перевезла его в Ростов , где больного лечил доктор Португалов. Болезнь Николая Максименко протекала вполне удовлетворительно ; через две - три недели он стал заметно поправляться и в последние дни перед смертью даже начал ходить по комнате. 18 октября 1888 г. доктор Португалов посетил больного утром и нашел его практически здоровым. Получив расчет за проведенное лечение и дав последние наставления выздоравливающему , врач уехал .
Около восьми часов вечера у Николая Максименко появилась сильная рвота. Прибывший около половины девятого доктор Португалов нашел его сильно страдающим. Не видя никакой связи происходящего с практически вылеченным тифом , доктор предположил , что причиной тошноты является недоброкачественная пища. Он прописал слабительное и средство для уменьшения боли в желудке , предпологая перейти к более решительным мерам при выяснении характера заболевания .
Перед рассветом , в пятом часу утра , все тот же доктор Португалов был еще раз приглашен к больному. Но живым Николая Максименко он уже не застал. Бывшие в доме члены семьи покойного обратились к доктору с просьбой засвидетельствовать смерть от брюшного тифа и выдать записку с указанием именно таковой причины. Подобная записка лечащего врача была необходима для захоронения тела .
Португалов отказался выдать просимую записку , заявив , что причина смерти ему не понятна и посоветовал родным умершего потребовать через полицию анатомирования тела .
В тот же день 19 октября 1888 г. Александра Егоровна Максименко обращается в полицию с жалобой на вымогательство со стороны доктора Португалова , потребовавшего за выдачу разрешения на похороны 300 рублей. Доктора подвергают формальному допросу ; в своих ответах он полностью отрицает возводимый навет. В принципе , такое противостояние ничем и не могло закончиться , по сути слово вдовы получалось против слова доктора. Но в силу случившегося обострения отношений , анатомирование тела Николая Максименко делалось просто неизбежным .
Таковое состоялось 21 октября 1888 г. Производил вскрытие врач тюремной больницы Красса в присутствии помощника пристава Англиченкова , доктора Португалова , приглашенных женой покойного врачей Моргулиса и Лешкевича и понятых .
Вскрытие показало , что причиной смерти Николая Максименко явилось излияние кровянисто - серозной жидкости в грудную и сердечную полости ; обнаруженные в желудке тифозные повреждения могли вызвать ослабление деятельности сердца , что привело к параличу последнего. Доктор Португалов не согласился с подобным заключением и потребовал подвергнуть внутренности умершего химическому исследованию. Сначала это требование было оставлено доктором Крассой без внимания , но после того , как к нему присоединился Англиченков , фрагменты органов все - таки были изъяты и направлены для анализа в Новочеркасскую областную аптеку .
Химической экспертизой , проведенной провизором Роллером 31 октября 1888 г., во всех представленных образцах был обнаружен сильнейший минеральный яд - мышьяк ; его удельное содержание в тканях примерно в десять раз превышало безусловно смертельную для человека величину .
Так началось "дело Максименко" .
Следственные власти даже не допускали мысли о самоубийстве покойного или случайном отравлении. Николай Максименко являл собой при жизни воплощенный образчик успеха и ловкости. Работая мелким приказчиком в крупном пароходстве Дубровина , занимавшемся перевозками по южным рекам России , он сумел свести короткое знакомство с дочерью хозяина - Александрой Егоровной , перспективной наследницей немалого состояния. После смерти отца она получила в свое распоряжение пай , выделенный ей по завещанию , недвижимость , средства в деньгах и ценных бумагах. Ее мать Варвара искала дочери состоятельного жениха и в Н.Максименко видела не просто досадную помеху , а личного врага. Лишь то , что в ее отсутствие дочь вступила с ним в интимные отношения , заставило мать согласиться на брак дочери. Свадьба состоялась в апреле 1885 г. Некоторое время спустя Александра Егоровна Максименко переписала на мужа дом в Ростове - на - Дону и свой пай в пароходстве. Так Николай Максименко стал в одночасье очень богат. Предположить , что такой человек мог решиться на самоубийство , значило бы пойти против здравого смысла .
Поэтому , следствие , которое повел пристав Пушкарев , первым делом обратило самое пристальное внимание на последние часы жизни Николая Федоровича Максименко. Подробным опросом всех присутствовавших в доме и сличением их показаний , удалось установить , что в семь часов вечера Александра Егоровна Максименко подавала супругу чай ; он отпил половину и больше пить не стал. Чай был заварен некоей Дмитриевой ; семья Дмитриевых жила подле Максименко и между соседями существовали добрые отношения. На рассвете , после смерти Николая Федоровича , супруга его в сердцах бросила упрек соседям в том , что заваренный Дмитриевой чай оказался слишком крепок и именно это послужило причиной смерти . В высшей степени любопытными показались следователю и распущенные Александрой Максименко слухи о том , что доктор Португалов не выдал разрешение на захоронение Николая Максименко единственно потому , что добивался от нее взятки в 300 рублей. Разговоры об этом показались еще и потому недостоверными , что именно благодаря добросовестности и настойчивости этого врача , были проведены все те анатомические исследования , которые и привели к возбуждению уголовного дела. Допрошенный доктор Португалов показал , что в начале 1888 г. он лечил от триппера Аристарха Резникова , 1870 г. рождения , жившего в доме Дубровиных на положении управляющего. Несколько позже по приглашению этого молодого человека доктор в отсутствие Николая Максименко лечил от триппера и Александру Егоровну. Португалов сообщил , что его весьма удивлял особый статус этого молодого приживала в доме Максименко и недвусмысленно дал понять , что считает Аристарха Резникова и Александру Максименко любовниками. Кроме того он заявил , его очень насторожил тот факт , что прописанные им вечером 18 октября лекарства остались нетронутыми. Объяснения вдовы , заявившей , что Николай Максименко сам отказался пить лекарства , доктор посчитал неправдоподобными , потому что больной слишком убедительно просил его какими - нибудь лекарствами облегчить страдания. Далее Португалов показал , что на следующий день , уже после смерти Н.Максименко , ни вдова , ни А.Резников не высказывали никакого сожаления , ни малейшего горя , а были озабочены единственно получением удостоверения для погребения. Александра Егоровна Максименко в своих показаниях полностью отрицала существование интимных отношений с кем бы то ни было , кроме мужа , уверяла , что любила его и выбрала среди 40 женихов. Она заявила , что Николай Федорович не пил вовсе из принесенного ему в 7 часов вечера стакана чаю , и , стало быть никак не мог отравиться в это время. Она лично отнесла ему стакан и вернулась с ним обратно на кухню ; стакан был неполон потому , что она же сама из него и отпила. Мария Гребенькова , прислуга в доме Максименко , на допросе у следователя показала , что вторично была послана за доктором Португаловым в пятом часу утра 19 октября , когда Николай Максименко уже скончался. Кроме того , Гребенькова удостоверила , что Александра Максименко накануне вечером , налила стакан чаю отдельно для себя , а другой - для мужа , и последний стакан принесла назад недопитым. В этой части показания Гребеньковой вступали в прямое противоречие с показаниями А.Е.Максименко , зато они были полностью согласны с показаниями Евдокии Бураковой , еще одной служанкой в доме Максименко .
В ноябре 1888 г. к следователю для дачи показаний добровольно явился некто Левитский , муж сестры Николая Федоровича Максименко - Елизаветы. Он заявил , что уже через год после свадьбы , Александра Егоровна Максименко завела себе любовника - полицейского чиновника Панфилова. Это послужило причиной ссоры супругов и драки между ними. Мать Александры - Варвара Дубровина - открыто порицала брак дочери и наущала ее подыскать любовника. Сама Александра Егоровна , по словам Левитского не раз выражала сожаление по поводу того , что переписала на мужа свой дом и пай в товариществе "Пароходство Дубровиных" .
Эта информация побудила следствие внимательнее изучить все окружение дома Максименко. Рядом с ними жил , помимо Дмитриевых , и некто Замахаев , работавший в конторе пароходства ( вообще , это , видимо , было в традициях купеческих компаний - предоставлять жилье своим работникам ). На допросе Замахаев подтвердил , что А.Резников оставался ночевать в квартире Максименко .
Сам Аристарх Данилович Резников был принят на работу в пароходную компанию и введен в дом ее хозяев по прямой протекции Николая Федоровича Максименко. Приехавший в 1878 г. в Ростов без денег , без серьезных планов на будущее , Николай одно время жил в доме Резниковых , близко сошелся с родителями Аристарха и когда встал вопрос о его трудоустройстве , пришел на помощь. Со временем , отношения между Резниковыми и Дубровиными только упрочнялись ; Александра Егоровна подружилась со старшей сестрой Аристарха - Софьей , своей сверстницей. Аристарху Резникову все чаще стали давать поручения не связанные с работой в конторе и в 1888 г. он уже фактически превратился в управляющего домашним хозяйством семьи Максименко .
Сестра умершего - Елизавета - сообщила следователю о том , что видела , как Александра Егоровна в день похорон Николая и на следующий день целовалась с А.Резниковым.
Наконец , брат Николая Федоровича Максименко - Антонин - показал на допросе , что примерно в двадцатых числах ноября 1888 г. Аристарх Резников сообщил ему о своем намерении жениться на Александре Егоровне .
Следствие сочло , что собранная информация достаточно красноречиво указывает на лиц , заинтересованных в устранении Н.Максименко , и объясняет их мотивы. Поэтому последовал арест вдовы и Аристарха Резникова по обвинению их в умышленном убийстве.&
В высшей степени подозрительными показались следствию действия А.Резникова , посланного в ночь на 19 октября за врачом Португаловым. Приехав к доктору , Резников отпустил извозчика ; пока удалось поймать другого и приехать к больному - на это ушло более часа времени - тот уже скончался. Это дало повод Португалову открыто заявить , что Резников тянул время и вез его к трупу.&
Очутившись под арестом , изменила свое заявление о вымогательстве Португаловым 300 рублей Александра Максименко. Она сочла нужным пояснить , что доктор ничего не требовал от нее лично ; разговор о том , что за справку о причине смерти следует заплатить, происходил между Португаловым и ее дядей и тетей - Е. и Л.Дубровиными. Обращение Александры Максименко в полицию днем 19 октября с заявлением о вымогательстве всецело основывалось на этом разговоре , т.е. делалось с чужих слов. Такого рода объяснениями эта женщина пыталась отбить подозрения в клевете .
По сути предъявленного обвинения Александра Максименко показывала , что в интимной связи с Аристархом Резниковым не состояла и не состоит , с мужем своим отношения имела самые хорошие ; лекарства , прописанные доктором , он не пил , потому как не хотел. Впрочем , одну ложку микстуры он все - таки принял , и в этой части показания Александры Егоровны совпали с показаниями Марии Гребеньковой .
Чтобы стало понятнее , почему следствие неоднократно возвращалось в разной форме к этому вопросу , следует заметить , что доктор Португалов прописал Николаю Максименко касторку и миндальную эмульсию ; средства эти ни в коей мере не могли реально помочь отравленному мышьяком. Вопрос о лекарствах занимал следствие не потому , что он характеризовал способность жены помочь мужу ( этими лекарствами она помочь и не могла ! ) , а потому , что демонстрировал ее желание помогать ( точнее - нежелание ) .
Предварительное следствие столкнулось с неожиданным препятствием в виде неправильно оформленного акта химического исследования внутренних органов Н.Максименко , выполненного провизором Роллером 31 октября 1888 г. Особое "Наставление для судебно - химического исследования ядов" , разработанное профессором Траппом , являлось руководством для всех подобного рода экспертиз на территории Российской Империи .
Этот документ предписывал экспертам в своих заключениях описывать выбранный способ исследования , подробно указывать употребленные приборы и реактивы , регистрировать характер и продолжительность протекания реакций. Акт провизора Роллера грешил очевидными нарушениями этих требований. Главный его недостаток состоял даже не в том , что документ этот не содержал описания положенных в основу экспертизы химических законов , а то , что его автор не потрудился указать из каких именно органов и в каком количестве был извлечен мышьяк. Итоговая фраза акта Роллера - "при химическом исследовании внутренностей Максименко открыт в значительном количестве сильнодействующий минеральный яд - мышьяк" - была недопустимо неконкретной. Подобные огрехи заключения , призванного быть на суде одним из сильнейших козырей обвинения , превращали его в малоценный и не имеющий серьезного значения в судебном заседании документ .
Надо отметить , что в это же время - в декабре 1888 г. - Антонин Максименко стал хлопотать о своем вступлении в права наследования умершему брату. По закону , при отсутствии завещания все имущество покойного делилось на две неравные части : 25 % получала вдова (т.н. "вдовья" или "указная" четверть ) , 75 % - наследники , состоящие с ним в родстве .
В настоящем случае выходило , что Александра Егоровна Максименко , передавшая некогда мужу все свое имущество , могла получить назад лишь его четверть. Разумеется , это вызвало резкое несогласие всего клана Дубровиных .
Поэтому , когда в декабре 1888 г. Антонин Максименко обратился в Правление пароходства с просьбой переоформить на свое имя три четверти пая брата , он получил резкий отказ. Тогда он потребовал предоставить ему справку о доходах компании и ее финансовом балансе. Как можно догадаться , ему и в этом было отказано .
Антонин Максименко потребовал предъявить нотариально заверенный продажный акт от 16 июля 1886 г. , по которому Александра Максименко передавала дом в Ростове и пай в имуществе пароходства его брату Николаю. В Правлении "Товарищества Дубровиных" Антонину Максименко заявили , что такового документа не существует , а по свойству сделки с утратой документа теряется и самое право , из этой сделки вытекающее .
Столь грубое попрание закона выражало как недальновидность членов семьи Дубровиных , так и крайнюю растерянность , владевшую ими. История эта имела свое продолжение , но в конце 1888 г. перипетии разгоравшейся склоки лишь утвердили следователей по "делу Максименко" в их уверенности , что Дубровины - люди , способные ради денег на многое .
Следствие по делу было официально закрыто 31 декабря 1888 г. Но едва отгремели Новогодние гулянья , как "дело Максименко" снова очутилось на столах тех же следователей. Прокурор окружного суда вернул его на доследование , решив , что с таким материалом он не может выходить на суд. Замечаний было много. Прежде всего то , что следователи не проследили путь мышьяка ; было непонятно каким вообще образом он попал в дом Максименко. В судебном разбирательстве непременно был бы поднят вопрос о том кто , когда , где и с какой целью раздобыл мышьяк. Кроме того , представлялись непроверенными многие факты о любовных похождениях Александры Максименко , указанные в показаниях Левицкого. В целом "дело Максименко" показалось прокурору - и не без оснований ! - гораздо сложнее , нежели его трактовал пристав Англиченков.
По возвращении дела к доследованию , Александра Максименко настояла на проведении повторного анатомического исследования тела Николая и проверочной химической экспертизы. Родственники и приглашенные ими врачи и юристы отговаривали обвиняемую от ее намерения. Они боялись новых сюрпризов , которые могли обнаружиться при вскрытии. Кроме того , юристы не без оснований считали , что огрехи оформления акта экспертизы от 31 октября 1888 г. на суде субъективно сыграют в пользу Александры Егоровны Максименко , ибо подорвут доверие к содержанию опасного для нее документа.
Обвиняемая к советам , впрочем , не прислушалась и ходатайство о назначении новых экспертиз было оформлено и подано ею в установленном законом порядке.
27 февраля 1889 г. Елизавета Федоровна Максименко , сестра Николая Максименко , делает на допросе весьма важное заявление о появлении в доме брата мышьяка. По ее словам , яд был куплен летом 1888 г. в г.Калаче домашним слугой Федором Дьяковым по приказанию Александры Максименко для потравы крыс. Вызванный на допрос , Дьяков заявил , что о крысах и покупке мышьяка впервые услышал от следователя. Слова его , впрочем , не показались тому убедительными и в дальнейшем Дьяков выступал в суде свидетелем обвинения. Можно предположить , что следователь Англиченков надеялся добиться от Дьякова правдивых показаний под судебной присягой и угрозой преследования за лжесвидетельство.
Надо отметить , что вообще работники "Товарищества Дубровиных" и домашняя прислуга семьи выступали очень согласно и практически не допускали двусмысленных или неосторожных ответов. Следствие считало ( не без оснований , видимо ) , что на всех лиц , так или иначе зависимых от семьи Дубровиных , оказывалось мощное психологическое давление.
В марте 1889 г. были проведены повторные медицинская и химическая экспертизы. Тело Николая Федоровича Максименко было эксгумировано ; органы , части которых использовались для химического исследования , со времен первой экспертизы находились опечатанными в городской аптеке г.Ростова - на - Дону. Анатомирование проводили назначенные прокурором окружного суда профессор Патенко и хирург Беллин. Химическая экспертиза была поручена провизору Роллеру , выполнявшему и первое исследование.
Результаты оказались весьма любопытными. Заключение о вскрытии , подписанное профессором Патенко 21 марта 1889 г. , в качестве причины смерти Николая Максименко указывало "паралич сердца в самом начале выздоровления от брюшного тифа". По мнению профессора , никаких признаков отравления обнаружено не было и найденный во внутренних органах мышьяк попал туда уже после смерти Максименко. Доктор Беллин был более осторожен в своих суждениях. Его особое мнение было сформулировано весьма уклончиво : "абсолютных , вполне точных данных для признания по ним отравления…не получено". При этом доктор упомянул о такой форме отравления мышьяком , при которой не остается никаких патологоанатомических изменений.
Разошлись врачи и в трактовке природы язвы , обнаруженной в желудке Николая Максименко. Прфессор Патенко , как и делавший первое вскрытие доктор Красса , посчитал , что язва эта - тифозного происхождения. Именно ее кровоточением он объяснил рвоту Максименко в день смерти. Беллин посчитал эту язву самостоятельным заболеванием желудка , причем застарелым. В таком случае рвота Максименко могла быть объяснена отравлением.
Химическая экспертиза вновь показала большое количество мышьяка во внутренних органах. Были исследованы 6,75 фунтов фрагментов желудка , тонких и толстых кишок , легкого , сердца , печени , почки и селезенки. Из них было извлечено 4,8 грана мышьяка.
Повторное химическое исследование было выполнено - и , главное , оформлено ! - качественнее первого. Но его слабым местом , ставшим очевидным еще на стадии дорасследования , было то , что поручено оно было вновь провизору Роллеру. Получалось , что этот человек проверял качество работы самого себя и , разумеется , никаких оснований для претензий к себе не нашел. Между тем , Александра Максименко в своем ходатайстве ссылалась на статью 334 Устава уголовного судопроизводства , которая давала ей право требовать поручения повторной экспертизы другому специалисту.
В течение 1889 г. развивалась интрига , связанная со вступлением Антонина Максименко в права наследования. Столкнувшись с попранием закона кланом Дубровиных , он силой же закона стал бороться за свои права.
Вообще , реакция старших родственников обвиняемой - дяди , тетки и матери - на действия Антонина Максименко выпукло демонстрирует их ограниченность и несдержанность. Вместо хладнокровного оспаривания в суде юридической силы продажного акта , Дубровины встали на путь физического противодействия наследнику. В долгосрочной перспективе подобное попрание закона было совершенно бесперспективно. Антонин Максименко обратился к нотариусу Фоллендорфу , который 16 июля 1886 г. зарегистрировал продажный акт. Тогда же сделка эта была внесена в реестр с указанием всех ее существенных деталей. А. Максименко взял выписку из нотариального реестра , на ее основании составил иск , с которым обратился в Таганрогский коммерческий суд , дабы добиться признания себя наследником по решению суда.
Рассмотрение дела о праве наследования Антонина Максименко не только подрывало деловую репутацию пароходства Дубровиных , но могло даже привести к передаче дела в уголовный суд , вздумай Дубровины упорствовать и дальше. Испугавшись , что события выйдут из - под контроля , они наконец - таки прислушались к настоятельным советам адвокатов.
Продажный акт от 16 июля 1886 г. , само существование которого в разговорах с Антонином Максименко отрицалось Дубровиными , был предъявлен в суде представителем "Товарищества…". Владельцы компании не без некоторого конфуза пытались доказать , что отнюдь не чинили препятствий наследнику. Впрочем , тут же была сделана оговорка , что ими ставится под сомнение сила сделки между Александрой Максименко ( Дубровиной ) и Николаем Максименко , но оспаривать ее они будут исключительно в установленном законом порядке.
Правление Товарищества "пароходство Дубровиных" действительно обратилось в Сенат с иском о непризнании правомочности перевода пая жены на мужа , не имевшего доли в уставном капитале компании. Но прежнее , в высшей степени неразумное поведение , уже сильно их дискредетировало.
Разумеется , все эти перипетии были хорошо известны в Ростове - на - Дону , да и не только там. Обстоятельства "дела Максименко" к тому времени уже нашли место на страницах газет. В целом пресса писала благожелательно об интеллигентных разночинцах Максименко , ставших жертвами самодовольного купеческого семейства.
В такой обстановке проходила подготовка дела к передаче в суд. Весна , лето и осень 1889 г. прошли для следователей в напряженной работе со "свидетельской базой" : были опрошены многие люди в разных городах юга России , знавшие Максименко и Дубровиных , деловые партнеры , родственники. Никаких принципиальных подвижек в это время не происходило и в подготовленном осенью обвинительном заключении обстоятельства дела выглядят следующим образом .
Тяготящаяся узами брака , Александра Егоровна Максименко ( Дубровина ) в начале 1888 г. выбирает себе в любовники 17 - летнего юношу Аристарха Резникова. Энергичный , хваткий молодой человек идет во всем навстречу властной хозяйке. Пылкий любовник так покоряет сердце госпожи , что даже венерическое заболевание , которым он заражает ее , не способно разрушить возникший роман. Первая половина 1888 г. проходит для любовников под знаком упрочнения их связи. Николай Федорович Максименко ничего этого не видит - лето он проводит в г. Калаче ; его же супруга остается с Резниковым в Ростове , якобы , для контроля ремонта дома. В сентябре Александра Егоровна приезжает к мужу ; к этому моменту любовники уже наметили план по уничтожению досадной помехи в лице Николая Максименко. Еще в начале лета домашним слугой по приказанию хозяйки приобретается содержащая мышьяк паста. Покупка осуществляется в Калаче , примение яда планируется в Ростове ; это должно помешать полиции проследить путь отравы. Но удача , кажется , улыбается заговорщикам - Николай Максименко сильно простывает на охоте и в конце месяца ослабленный организм оказывается подкошен тифом. Жена перевозит мужа в Ростов - на - Дону ; любовники начинают строить планы на будущее , ибо Николай Максименко очень плох…
