Главная » 2008»Февраль»3 » ДЕЛО "АНТОНИНЫ БОГДАНОВИЧ" ( 1912 г. ) (часть № 1)
ДЕЛО "АНТОНИНЫ БОГДАНОВИЧ" ( 1912 г. ) (часть № 1)
02:11
В первом часу ночи 13 июля 1912 г. сын Почетного гражданина Якова Петровича Беляева Иван сделал по телефону заявление полиции , что его отец несколько минут назад был убит в собственной квартире в доме N 23 по набережной реки Фонтанки . Нарядом полиции , прибывшим немедленно по указанному адресу , было обнаружено тело Я . П . Беляева с двумя огнестрельными ранами . В квартире находились сожительница погибшего , некая Антонина Ивановна Богданович , его средний сын Иван , сделавший заявление в полицию , горничная и кухарка .
Осмотр места происшествия и предварительные опросы присутствовавших лиц дали следующие результаты : тело погибшего находилось в столовой рядом с большим обеденным столом , на одном конце которого лежала колода карт , разложенная для пасьянса , на другом – лист бумаги с какими – то денежными расчетами . В стене и столовом буфете были обнаружены следы трех пуль ; поскольку ранения погибшего оказались слепыми , то еще две пули находились в его теле . В коридоре перед дверью в комнату Антонины Богданович был обнаружен дамский пятизарядный револьвер 22 – го калибра системы “Smyth & Vesson” с пятью расстрелянными гильзами в барабане . Иван Яковлевич Беляев заявил полицейским чинам , что отца убила Антонина Ивановна Богданович и он был тому свидетелем . Это подтвердила в общем и прислуга . Сама Богданович признала , что револьвер принадлежал ей и именно она стреляла из него в Якова Беляева .
На основании полученных по горячим следам данных эта женщина еще до рассвета 13 июля 1912 г. была взята под стражу и заключена в женское отделение Санкт – Петербургского тюремного замка ( т. н. тюрьма “Кресты” ) .
Так началось одно из самых скандальных и беспрецендентных уголовных дел дореволюционного суда – “дело Антонины Богданович” .
Чтобы понять его подноготную , укрытую за сухим , формальным изложением фактов , надо постараться представить то в высшей степени необычное время , которое запечатлелось в нашей истории под названием “серебряного века” .
Это было время , когда ниспровержение основ существующего миропорядка считалось признаком глубокого ума и было чуть ли не правилом хорошего тона . Быть православным христианином почиталось неумным и ретроградным ; в кругах отечественной образованщины носились теософические идеи г – жи Ган ( сейчас она известна под фамилией Блаватская ) ; нарождающаяся антропософия Нобелевского лауреата Штейнера еще не считалась сатанизмом ; в моде были буддизм и эротичный индуизм .
Нормальные семейные отношения повсеместно объявлялись пережитком “Домостроя” . Уравнение прав женщин трактовалось очень широко : от секса , до политики . Правилом хорошего салонного тона почиталось понимание избранности гомосекса ; лесбийская лирика Сапфо вызывала массу бестактных подражаний ; педераст Кузмин опубликовал свои “Крылья” , в которых выспренно воспел любовь мужчины к мужчине . Понимать эти творческие изыски должен был всякий , кто мечтал о карьере светского льва . ( Достаточно сказать , что педерастом был Феликс Юсупов , один из убийц Григория Распутина в 1916 году . Когда встал вопрос о его браке с Великой княжной Ириной Александровной Государь Император потребовал от молодого Юсупова покончить со своим гнусным пороком . Григорий Распутин был призван помочь ему в этом : сеансами гипноза он пытался лечить педерастические наклонности Феликса Юсупова . Такова история их знакомства , неафишируемая тогда и напрочь забытая ныне ! ) .
Получил распространение групповой секс , особенно среди т. н. “просвещенной” молодежи . Дабы не углубляться в эту скабрезную тему , отсылаю заинтересовавшихся к “Запискам жандарма” генерала А. И. Спиридовича ; там весьма живописно рассказано о том , как задержанные во время беспорядков в Университете студенты были помещены в Манеж Конногвардейского полка , где соорудив из шинелей подобие полога , группами занимались сексом со своими пьяными подругами и проститутками .
Ананасы в шампанском далеко уже не были шиком петербургской моды . В светских и полусветских салонах , офицерских клубах и ресторанах вовсю нюхали кокаин . Эта мода получила повсеместное распространение перед первой Мировой войной . ( Поэт Александр Блок , если кто не знает , умер в 1921 г. вовсе не от холода , голода и прочих тягот “военного коммунизма”… Отнюдь нет ! Просто он был заядлый кокаинист и его изношенное сердце убила “ломка” ).
Раскрепощенная , эмансипированная женщина получила право на свободный выбор своей судьбы . Женщина стала вольна заявлять о своем “я” так и тогда , как и когда этого хотела . Очень популярна стала идея женского “отмщения” обидчику за поруганную честь . История России начала века являет массу совершенно диких и циничных преступлений , совершенных женщинами из соображений пресловутого “отмщения” . Причем совершали такие преступления очень часто такие женщины , которые вряд ли ясно представляли себе что же такое “женская честь” на самом деле . В моду вошли убийства любовников , или причинение им тяжких увечий посредством использования кислоты . В период 1906 – 1914 гг. в судах Российской Империи были рассмотрены 47 ( ! ) случаев обливания женщинами кислотой своих мужей или любовников . ( На нашем сайте приведен очерк о “деле Бейлиса” . Одна из его героинь – Вера Владимировна Чеберяк – облила своего любовника Павла Мифле серной кислотой , в результате чего тот ослеп . Вера Владимировна судом была оправдана . Кстати , это была вполне образованная женщина – говорила на трех языках , родом была из дворян ) . В большинстве своем , виновные в этих отвратительных преступлениях бывали либо оправданы , либо отделывались самыми символическими наказаниями .
Грань между добром и злом , благочестием и пороком , точно стерлась в умах людей . Призрак кровавой революции 1905 года отступил и уже не тревожил воображение обывателей . Не правда ли , это нравственное отупение что – то нам , живущим на пороге нового тысячелетия , напоминает ?
Убийство Я. П. Беляева – человека , широко известного в столице , наделало немалый шум . Обстоятельства происшедшего , явно имевшие черты внутрисемейной трагедии , придали ему оттенок пикантности . Когда стало известно , что Антонина Богданович заявила сразу после выстрелов : “Я не могла больше терпеть , что барин живет с племянницей” многие желтые газетки с удовольствием посмаковали нарождавшуюся на глазах сплетню .
Лишь чуть позже – спустя день – два после выхода газет , процитировавших эти слова обвиняемой , стало известно , что у Якова Петровича не было племянниц .
На первом же допросе Антонина Ивановна Богданович заявила , что состояла в гражданском браке с погибшим около 11 лет . Какое – то время тому назад она стала замечать , что тот изменяет ей с женой племянника – Ниной Петровной Виноградовой . Обеспокоенная происходящим , она ( т. е. Богданович ) имела 24 мая 1912 г. объяснение с Яковом Петровичем и тот дал ей честное слово в том , что прервет с Виноградовой личные отношения . Единственно , он просил о праве переписываться с нею . Но через месяц – 22 июня 1912 г. – вернувшись из деловой поездки , Беляев известил Антонину Ивановну письмом , в котором указывал , что он “обдумал создавшееся положение и не хочет изменять отношений , существовавших до 24 – го мая” . Т. е. Беляев , согласно показаниям Богданович , отказывался от данного прежде обещания и даже находил нужным разорвать их отношения в случае ее несогласия с его поведением . В тот момент Антонина Ивановна находилась в имении “Зачернье” ; письмо Якова Петровича по ее словам , застало ее врасплох .Полученное вслед за первым письмом второе , выдержанное в еще более категорических интонациях , лишь усилило смятение женщины . Богданович приехала в Петербург и 7 – го июля 1912 г. объяснилась с Беляевым . Тот , добиваясь разрыва с нею , немедленно предложил уплатить ей 25 тыс. рублей по собственным векселям , выданным прежде . Кроме того , Беляев предложил женщине оставить за нею в пожизненное пользование усадьбу ( по сути – загородную резиденцию ) “Зачернье” . “Я поняла , что усадьба предложена мне в виде откупа” , - заявила Богданович на допросе , - “и страшно рассердилась , и обиделась” . Следующая ее встреча с Беляевым произошла 11 июля в 5 часов дня ; по обоюдному решению встреча эта должна была окончательно урегулировать отношения сторон . Беляев сказал своей сожительнице , что мнения своего относительно необходимости расставания не изменил и чувствует себя совершенно свободным . Антонина Богданович , по ее утверждению , в ответ на услышанное заявила , что “имение мне не нужно , а если ты хочешь поступить со мной честно , то заплати мне проценты на вышеозначенный капитал в 25 тыс. рублей” . Вместе с тем , по ее уверению , она просила Беляева повременить с окончательным ответом до завтра , надеясь , что тот одумается . На следующий день – 12 июля 1912 г. – около полуночи , после совместного ужина , Яков Петрович Беляев принес Антонине Ивановне листок с расчетами причитавшихся ей процентов с суммы в 25 тыс. рублей за 11 лет их совместной жизни из расчета помещения этих денег на все эти годы в облигации Министерства финансов . Богданович , опять же , по ее словам , предложила ему сначала ответить , желает ли он держать свое слово , на что Яков Петрович резко и твердо сказал : “Не желаю !” . Тогда Антонина Богданович схватила листок с денежными расчетами , побежала в свою комнату , взяла там револьвер , подаренный ей много лет назад самим же Беляевым , и вернувшись назад , застрелила его .
Погибший имел трех сыновей – Якова , Ивана и Алексея – от первой жены , умершей задолго до его знакомства с Антониной Богданович . Старший и младший в момент совершения преступления отсутствовали , но средний – Иван – находился дома и явился фактически свидетелем трагедии .
В своих показаниях Иван Яковлевич Беляев следующим образом описал случившееся : вернувшись домой около полуночи 12 июля 1912 г. , он поужинал вместе с отцом и Антониной Богданович , после чего попрощался с ними и отправился в свою комнату . Он слышал , как за стеной завязался разговор . То , что произошло дальше , Иван Беляев описал такими словами : “Разговор , по – видимому , был серьезный ; разговор велся сдержанно и ни повышенных голосов , ни окриков я не слышал . Минут через пять или десять я вдруг услышал ряд выстрелов в столовой и , вбежав туда , застал отца распростертым на полу , а Антонину Ивановну – стоящей с револьвером в руке . Я бросился к отцу , рассчитывая оказать помощь , но в ту секунду , когда я схватил его за руку , Антонина Ивановна приблизилась и выстрелом в голову добила его” .
Из допросов домашней прислуги стало ясно , что никто из них непосредственным свидетелем преступления не был . Услышавшие стрельбу кухарка и горничная нашли Антонину Ивановну уже в своей комнате : она рыдала и жаловалась на свою судьбу . Впрочем , через какое – то время , собираясь уже в тюрьму , она совершенно спокойно , полностью владея собой , переоделась в темное платье и собственноручно выбрала смену белья .
Таковой представлялась фабула дела после первых допросов . Убийца , казалось , был налицо , никаких неожиданностей быть не могло , но… как порой бывает в криминалистической практике , простые дела нет – нет , да и оказываются вовсе не такими очевидными .
Проведенное судебно – медицинское освидетельствование тела Якова Петровича Беляева констатировало наличие двух проникающих огнестрельных ранений – груди и правой височной области – а также поверхностной ссадины левой стороны груди , явившейся следствием третьего огнестрельного ранения , при котором пуля прошла по касательной . Проникающее ранение в грудь сопровождалось поранением левого легкого и позвоночника и было “несовместимым с жизнью” . Ранение виска , которое привело к пробитию костей черепа и повреждению мозга , было “произведено выстрелом с весьма близкого расстояния” и также признавалось “несовместимым с жизнью” . Таким образом , из трех ранений два являлись безусловно смертельными , причем выстрел в висок выглядел , как сейчас сказали бы , контрольным , или добивающим . Констатировалось , что погибший не имел заболеваний , угрожавших его жизни , а также , не был отравлен .
