В конце апреля Ставка была вынуждена принять многочисленные пред- ложения командующих фронтов о переходе к обороне на линии Великие Луки
- Велиж - Демидов - Белый - Духовщина - река Днепр - Нелидово - Ржев -
Погорелое Городище - Гжатск - река Угра - Спас-Деменск - Киров - Люди- ново - Холмищи - река Ока. За период зимнего наступления войска Запад- ного фронта продвинулись всего лишь на 70-100 километров, однако несколько улучшили общую оперативно-стратегическую обстановку на запад- ном направлении (89).

II.2. Полководческий почерк Г.К.Жукова в ходе битвы за Москву

В последнее время большое внимание уделяется военному наследию, которое оставил Г.К.Жуков. Вот что говорит по этому поводу кавалер ордена
Жукова П.Ф.Юрченко: "Почти во всех академиях мира глубоко и всесторонне изучают стратегические наступательные операции, осуществленные советскими войсками в 1941 - 1945 гг., особенно те, что проводились под командованием маршала Жукова"(90). Каждая из проведенных им операций отличалась оригинальностью, новизной применяемых способов действий и поэтому, как правило, оказывалась неожиданной для противника.

Как позже признал сам Георгий Константинович, целью всей его жизни была военная служба: защищать в опасный час свою Родину, и, следовательно, побеждать врага. "Наука побеждать - не простая наука. Но тот, кто учится, кто стремится к победе, кто борется за дело, в правоту которого верит, всегда победит. Я убедился в этом на многих уроках собственной жизни", - писал маршал (91).

На наш взгляд, основные средства, методы и способы борьбы, т.е. основные военного искусства, которых придерживался Г.К.Жуков, проводя операции, отражены в его речи, произнесенной им в 1945 г. на военно- теоретической конференции.

Приведем наиболее важные из них, сопоставив с действиями Г.К.Жукова на посту командующего Западным фронтом в ходе Московской битвы.

Первое, указывал Жуков, на что должен обращать внимание командующий,
- это хорошо поставленная разведка и отличное знание противника, правильная оценка его замыслов, сил и средств; умение учесть, на что он способен и на что не способен, на чем можно его поймать (92).

В изданной директиве на наступление на истринском водохранилище от 4 декабря 1941 г. один из пунктов гласит: "Командармам обратить внимание на тщательно организованную и непрерывно работающую разведку и наблюдение за полем боя" (93). Если вспомнить, как развивались события от обороны до контрнаступления советских войск, то можно привести еще пример. Благодаря дару предвидения и своей проницательности Г.К.Жуков в октябре смог определить основные направления, по которым будут наступать немецкие танковые части и приказал укрепить здесь оборону. В конце ноября
Г.К.Жуков правильно определил, когда возник подходящий момент для перехода советских войск в контрнаступление.

Второе - отличное знание своих войск, их тщательная подготовка к бою. Необходима, указывал Жуков, всесторонняя подготовка командования и штабов, заблаговременная отработка всех вариантов предстоящих действий войск (94). Имеется целый ряд свидетельств тому, что Г.К.Жуков считали необходимым лично ознакомиться с положением на передовой. Он сам признавал: "А я вот, будучи командующим фронтом, неоднократно ползал на животе, когда этого требовала обстановка, и особенно когда перед наступлением своего фронта в интересах дела желал составить себе личное представление о переднем крае противника на участке будущего прорыва" (95).

Пройдя военную службу от рядового до генерала, Г.К.Жуков хорошо знал положение на войне простого солдата. Поэтому, отдавая приказы, он не только ставил задачи, но и проявлял заботу о своих подчиненных. Так, например, в той же директиве от 4 декабря 1941 г. командующий фронтом обращал внимание командармов на "...хорошо организованное управление частями в звене рота, батальон, полк и дивизия; постоянную заботу о людях, их отдыхе, подъеме духа, обеспечение теплой одеждой, питанием и боеприпасами" (96).

Третье - оперативная и тактическая внезапность, которая достигается тем, что враг вводится в заблуждение относительно истинных намерений советского командования. Г.К.Жуков указывал, что командующему необходимо действовать настолько быстро и стремительно, чтобы неприятель всегда и всюду опаздывал и тем самым попадал в тяжелое положение (97). В директивах, которые в первых числах декабря 1941 г. были отданы войскам и содержали приказ о переходе в решительное наступление,
Г.К.Жуков старался провести этот принцип.

Четвертое - в зависимости от поставленной задачи надо точно рассчитывать силы и средства. Нельзя войскам ставить непосильные задачи, так как это не даст ничего, кроме потерь и подрыва боевого духа войск
(98). Во время общего наступления, когда, вопреки мнению Г.К.Жукова,
Сталин приказал наступать, вследствие нехватки сил сложилась трудная обстановка и командующий Западным фронтом был вынужден докладывать
Верховному Главнокомандующему следующее: "Большинство дивизий и стрелковых бригад сейчас настолько обескровлены, что не представляют никакой ударной силы. Многие дивизии имеют по 200-300 штыков, а стрелковые бригады и стрелковые полки по 50-100 штыков. В таком состоянии дивизии и стрелковые бригады Западного фронта дальше оставаться не могут и не способны решать наступательные задачи" (99).

Пятое - не следует ни при каких обстоятельствах проводить операцию, неподготовленную в материальном отношении. Общая обстановка может толкать командование на быстрейшее осуществление операции, но начинать ее можно только после тщательной подготовки и всестороннего обеспечения (100).
Говоря о положениях военного искусства, кавалер ордена Жукова
В.И.Макаревский отмечает: "Как глубокий знаток военного дела Маршал Жуков всегда руководствовался следующим основным принципом: достигать целей операции за счет объединения усилий всех видов Вооруженных Сил и родов войск" (101). Действительно, в ходе битвы за Москву кроме пехотных частей широко использовались артиллерийские, танковые, конные и авиационные силы. Сам Г.К.Жуков неоднократно выражал благодарность за оказание поддержки в Московской битве морякам и партизанским отрядам.

Впервые наиболее полное взаимодействие войск с партизанами было достигнуто именно в период битвы за столицу. "Этому благоприятствовали два обстоятельства: продолжительное пребывание Г.К.Жукова в должности командующего войсками Западного фронта и наличие в полосе фронта большого числа партизанских формирований," - отмечает В.А. Пережогин (102).
Г.К.Жуков знал местонахождение каждого крупного партизанского отряда, его численность, боеспособность, командный состав. "Практика доказала,
- пишет В.А.Пережогин, - что наибольший эффект от взаимодействия достигался тогда, когда при выполнении общей задачи партизанские отряды действовали самостоятельно, применяя присущие им приемы и способы борьбы"
(103).

Таковы наиболее важные требования Г.К.Жукова к тактике решительного прорыва, о котором Маршал писал: "Прорыв - это не цель. Прорыв - это один из важнейших этапов к достижению цели, а главная цель всегда достигается после прорыва. Прорыв совершается не для прорыва, а для получения преимущества наших войск в маневре с целью удара с менее выгодного для противника направления" (104).

Используя основные положения военной тактики, Г.К.Жуков при этом не повторялся. Он старался всячески внедрить в разработку и проведение операций новые и передовые средства и методы, демонстрируя свое военное искусство в полной мере. Как сказал А.М.Василевский, Г.К. Жуков "показал себя в сражениях Великой Отечественной войны человеком огромного полководческого таланта, обладающим смелостью и оригинальностью в суждениях, твердостью при выполнении принятых решений" (105).

II.3. Послевоенные оценки Г.К.Жукова и других полководцев

Московской битвы

"Когда меня спрашивают, что больше всего запомнилось из минувшей войны, я всегда отвечаю: битва за Москву", - эти слова Г.К.Жукова лучше всего говорят о значении Московской битвы (106). И далее он продолжает:
"Это был ответственнейший момент войны. Я принял командование фронтом в дни, когда фронт находился, по существу, в пригородах Москвы. Из Кремля до штаба фронта в Перхушково мы доезжали на машине за час. Теперь даже трудно себе представить, как это близко. Бои шли в местах, куда теперь молодые москвичи ездят зимой на лыжах, а осенью за грибами" (107). Было что вспомнить Г.К.Жукову и о начальном периоде битвы. Еще во время войны в письме к А.А.Жданову Жуков сетовал на то, что "Конев и Буденный проспали все свои вооруженные силы, принял от них одно воспоминание. От Буденного штаб и 90 человек, от Конева штаб и два запасных полка"
(108).

Г.К.Жуков в период командования Западным фронтом приходилось нелегко. Нередко сверху поступали противоречивые распоряжения, сыпались угрозы. Не прошло двух дней после вступления Г.К.Жукова в должность командующего Западным фронтом, как ему позвонил В.М.Молотов и между ними произошел следующий разговор: "Он (В.М.Молотов - О.Е.) поинтересовался, - вспоминал Жуков, - продвижением немецких войск на одном из направлений.
Разговор шел в повышенном тоне. Словом, он сказал нечто вроде того, что или я остановлю это угрожающее Москве наступление, или я буду расстрелян.
Я ответил ему на это - не пугайте меня, я не боюсь ваших угроз. Еще нет и двух суток, как я вступил в командование фронтом, я еще не полностью разобрался в обстановке, не до конца знаю, где что делается. Разбираюсь в этом, изучаю войска. В ответ он снова повысил голос и стал говорить в том духе, что, мол, как это так, не суметь разобраться за двое суток. Я ответил, что если он способен быстрее меня разобраться в положении, пусть приезжает и вступает в командование фронтом. Он бросил трубку, а я стал заниматься своими делами" (109).

О начальном периоде битвы за Москву вспоминает Г.Блюментрит: "Когда мы вплотную подошли к Москве, настроение наших командиров и войск вдруг резко изменилось... Командование русскими войсками, прикрывавшими
Москву, теперь принял маршал (тогда генерал - О.Е.) Жуков. За несколько недель его войска создали глубоко эшелонированную оборону, которая проходила через лес, примыкавший к к реке Нара, от Серпухова на юге до Наро-Фоминска и далее на север. Тщательно замаскированные опорные пункты, проволочные заграждения и большие минные поля теперь заполняли огромный лесной массив, прикрывавший западные подступы к столице" (110).

Интерес представляет оценка, которую Г.К.Жуков дал И.В.Сталину как
Верховному Главнокомандующему и его вкладу в достижение победы под
Москвой. Г.К.Жуков говорил о том, что И.В.Сталина не был подготовлен к современной войне, его подготовка базировалась на опыте гражданской войны, поэтому он был растерянным, не умел правильно оценить обстановку, допускал грубейшие просчеты и ошибки (как, например, в случае с решением продолжать общее наступление на западном направлении). "Что касается его человеческих качеств, то я, как и другие, знавшие его, могу сказать о его грубости, нетерпимости, резкости. Хотя во время войны, как я убедился, с ним можно было иногда и поспорить" (111).

После войны, особенно в связи с юбилеями, посвященными Победе советских войск над Германией, Г.К.Жукову неоднократно приходилось давать интервью, в том числе и те, которые касаются битвы за Москву. Так, на вопрос, какие дни Московской битвы были самыми трудными и опасными,
Г.К.Жуков ответил: "Трудным и опасным был весь оборонительный период битвы. Самой же тяжелой, я считаю, оказалась вторая декада октября. В те дни и ночи я "мотался" вдоль фронта, чтобы организовать оборону, как-то прикрыть наиболее опасные направления, предотвратить глубокий прорыв противника. На самочувствии и работе отрицательно сказывались панические настроения в столице в тем дни, бесконечные запросы и часто не соответствовавшие обстановке указания Сталина" (112). В другом интервью, отвечая на подобный вопрос, Г.К.Жуков добавил:
"...самый опасный момент - это с десятого, вернее, с шестого по пятнадцатое октября, когда Можайская линия еще не представляла собой надежной линии обороны... противник имел возможность без особых препятствий рвануть к
Москве.

- А в тот период, когда немцы были буквально в двадцати пяти километрах от Москвы, на канале, в Крюково, это уже было не столь опасно?

- Тоже опасно. Но на путях к Крюкову, Яхроме, Красной Поляне, Кашире противник понес такие потери, что в этих районах он уже не представлял собой той опасности, которую он представлял в период с шестого по пятнадцатое октября, когда он был довольно сильным и имел хорошо укомплектованные ударные группировки, особенно бронетанковых войск" (113).

Ответ Г.К.Жукова на вопрос: "насколько физически трудна была обстановка лично для Вас как командующего фронтом в битве за Москву?" был следующим. "Битва за Москву, - сказал Жуков, - была одинаково тяжела как для солдата, так и для командующего. В период самых ожесточенных боев (с 16- го ноября по 8-е декабря) мне приходилось спать не более двух часов в сутки. Чтобы как-то поддерживать силы способность работать, надо было делать короткие, но частые физические упражнения, пить крепкий кофе, иногда пробегать 15-20 км. на лыжах. Когда в сражении наступил перелом, я так крепко заснул, что меня не могли разбудить. Два раза звонил Сталин, ему отвечали: "Жуков спит, не можем его добудиться..."(114)

Вспоминая период контрнаступления, Г.К.Жуков дает ему положительную оценку: "Битва под Москвой показала, что при организации контрнаступления необходимо добиваться внезапности, тщательно выбирать направление главного удара и момент перехода от обороны к наступлению, а также правильно определять время и способы ввода в сражение резервов" (115). Что касается общего наступления советских войск на западном направлении, то здесь Жуков настроен критически: "Если бы девять армий резерва Ставки Верховного
Главнокомандования не были разбросаны по всем фронтам, а были бы введены в дело на фронтах западного направления, центральная группировка гитлеровских войск была бы разгромлена, что, несомненно, повлияло бы на дальнейший ход войны"
(116).

Несмотря на то, что удачное контрнаступление наших войск под Москвой не переросло в столь же успешное общее наступление, в историографии закрепились справедливые оценки значения Московской битвы. Г.К.Жуков, в частности, оценивал роль Московской битвы в общем ходе войны следующим образом: "Начало коренного поворота в ходе войны положила битва под
Москвой. Она имела огромное значение не только в военно-политическом, но и в морально-психологическом отношении и не только для Красной Армии, для нашего народа, но и ля всех народов, которые вели борьбу с фашистской Германией..."(117) "Величие подвига под Москвой состоит в том, что силой мы немцев не превосходили. На столицу фашисты нацелили главный удар, сюда были брошены лучшие отборные части. Нам важно было выстоять до подхода резервов, которые спешно перебрасывались с Востока. Мы шли тогда на риск.
На Востоке у нас был тоже опасный сосед - Япония. Но иного выхода не было.
Особенно остро мы чувствовали нехватку танков и боеприпасов. Теперь трудно поверить, но в конце боев под Москвой была установлена норма снарядов: один- два выстрела на орудие в сутки..." (118)

Подводя итоги Московского сражения, маршал А.М.Василевский отмечает:
"Финал великой битвы под Москвой был поистине изумителен... впервые
"непобедимые" немецко-фашистские войска были биты, и биты по-настоящему:
38 немецких дивизий, в том числе 11 танковых, потерпели тяжелое поражение.
В результате контрнаступления и общего наступления фашисты потеряли более
500 тыс. человек, 1300 танков, 2500 орудий, более 15 тысяч машин и много другой техники. Таких потерь фашистская армия еще не знала" (119).

Описывая контрнаступление под Москвой, командующий войсками союзников
Д.Макартур отмечает: "Мне еще не приходилось видеть столь блестящей организации контрнаступления, как это имело место под Москвой"(120).

Командующий Московским военным округом П.А.Артемьев, вспоминая битву за столицу, оценивает роль жителей Москвы и Московской области: "Неоценимый вклад внесли трудящиеся Москвы и Московской области в великую Победу.
Построенная ими Можайская линия обороны затормозила первое наступление гитлеровцев на столицу. В невероятно короткий срок москвичи создали
Московскую зону обороны - серьезную преграду на пути второго наступления немецко-фашистских захватчиков на Москву" (121).

А.М.Василевский говорит о результатах победы под Москвой следующим образом: "Московская победа свидетельствовала о том, что Советский Союз, ведя в то время войну против гитлеровской Германии один на один, внес огромный вклад в дело борьбы с фашистскимм агрессором. В результате победы под Москвой укрепились и возросли авторитет СССР, его влияние на решение международных проблем" (122).

Кажется, только Гитлер считал, что с захватом Москвы прекратится и война, многие же его генералы понимали, что это не так: в частности,
Блюментрит пишет: "...даже если бы мы овладели Москвой, все равно война была бы далека от благополучного завершения" (123).

Лучше всего, на наш взгляд, о Московской битве сказал
К.К.Рокоссовский: "Годы и самоотверженный труд советского человека стерли следы сражений. Много забылось, но никогда не забудутся дни героической защиты столицы нашей Родины - Москвы" (124).

III. Новейшая историография о роли и месте Г.К.Жукова в Великой
Отечественной войне

С конца 80-х, а особенно в начале 90-х гг. развернулось широкое обсуждение вопроса о роли Г.К.Жукова, его месте в Великой Отечественной войне, его полководческих способностях. В основном историки и публи- цисты пытаются дать объективную оценку деятельности маршала. Однако не- которые авторы, на наш взгляд, подошли к рассмотрению проблем, связан- ных с жизнью и деятельностью Жукова, предвзято и без должного уважения к нашей истории и лично к Г.К.Жукову. Уже упоминавшиеся доктора истори- ческих наук А.Н. и Л.А.Мерцаловы развернули в прессе атаку на Жукова в связи с постановлением правительства Москвы о возведении памятника ве- ликому полководцу на Красной Площади. Опубликованные ими брошюры
"Г.К.Жуков: новое прочтение или старый миф" (1994) и "Иной Жуков"
(1996) преследуют цель развенчать полководческий талант Маршала Жукова и содержат резкую критику его действий в годы войны.

На наш взгляд, суждения, оценки и выводы Мерцаловых, содержащиеся в этих работах, необъективны и лишены какого-либо убедительного обосно- вания.

Так, в частности, Г.К.Жуков не был, как утверждают Мерцаловы, че- ловеком, "незаслуженно" занявшим в РККА "одно из мест казненных марша- лов" по причине того, что был "без лести преданным сатрапу" - т.е. Ста- лину (151). Г.К.Жуков прошел долгую и нелегкую военную службу и марша- лом стал не сразу. Его карьера началась с простого солдата. В августе
1915 года, восемнадцатилетний Жуков был досрочно вызван в армию и вско- ре попал на фронт. Военная служба втянула Георгия Константиновича на долгие годы: поднимаясь по служебной лестнице все выше и выше, он зани- мал последовательно должности командира эскадрона, полка, бригады, ди- визии, корпуса, армии и, наконец, фронта. К началу Великой Отечествен- ной войны Г.К.Жуков дослужился до звания генерала, и только в 1943 го- ду, уже доказав свое превосходство над многими другими, имевшими более высокие звания военачальниками, он вполне заслуженно получил звание
Маршала Советского Союза. Во время Великой Отечественной войны он был единственным заместителем Верховного Главнокомандующего, а после Победы
- Министром Обороны СССР.

А.Н. и Л.А.Мерцаловы не согласны называть Жукова великим полковод- цем потому, что он "не проходил академий", и "руководить военными действиями таких масштабов, как Великая Отечественная война, без науч- ных знаний было мыслимо лишь при авторитарном режиме" (152). Получа- ется, что Г.К.Жуков был малообразованным человеком, и добивался своего с помощью силы. Но так ли это?

Выходец из беднейшей крестьянской семьи, Г.К.Жуков не оканчивал институтов или военных академий, но тем не менее он был высокообразо- ванным человеком. В своей волости он окончил с отличием церковно-при- ходскую школу и полуил тем самым хорошее начальное образование. Работая в Москве скорняком, он посещал вечерние образовательные курсы, на сэко- номленные деньги покупал учебники. Среднее образование он получил, успешно сдав в 14 лет экзамены за полный курс городского училища.

В 1916 г. Г.К.Жуков блестяще окончил годичную школу унтер-офицеров и получил очень хорошую начальную военную подготовку на русско-гер- манском фронте во время первой мировой войны. Был красным командиром в
Гражданскую. С 1924 по 1925 гг. он вмместе с И.Х.Баграмяном, А.И.Ере- менко, К.К.Рокоссовским обучался в Высшей кавалерийской школе в Ленинг- раде. Вскоре это учебное завеение переформировали в Кавалерийские курсы усовершенствования (ККУКС).

В учебе Г.К.Жуков, по собственнымм словам, проявил удивительную выносливость и упорство.

Подтверждая это, И.Х.Баграмян писал: "Георгий Константинович Жуков среди слушателей нашей группы считался одним из наиболее способных"
(153).

Сокурсник Жукова К.К.Рокоссовский добавляет: "Жуков как никто от- давался изучению военной науки. Заглянем в его комнату - все ползает по карте, разложенной на полу. Уже тогда дело, долг для него были превыше всего" (154)

С 1929 по 1930 гг. Г.К.Жуков учится в Москве на курсах по усовер- шенствованию высшего командного и начальствующего состава при Военной академии им. М.В.Фрунзе (КУВНАС).

Везде, где уился Жуков, он успевал блестяще, учился с огромным усердием.

Его дочь Элла Георгиевна отмечает, что отец обладал колоссальной эрудиуией, "и не только в военном деле, но и в других областях знаний.
Многое для Жукова заключалось в самообразовании. Думаю, что не ошибусь, если скажу, что у отца была ненасытная жажда к знаниям, к книгам..."
(155)

Напомним, что не один Г.К.Жуков среди великих людей русской исто- рии не имел академического образования. Так, например, классик русской литературы М.Горький вообще никогда не учился. Дедушка и бабушка научи- ли его читать, помогли выучить псалтырь, но огромная работа по самооб- разованию сделала его образованным человеком и великим писателем. Также и Ф.И.Шаляпин не оканчивал консерватории, а стал величайшимм певцом
России. Станут ли Мерцаловы утверждать, что Шаляпин пел бы в несколько раз лучше, если бы имел диплом об окончании института? На наш взгляд, согласиться с Мерцаловыми, когда они утвержают, что "одних природных способностей ничтожно мало, чтобы преуспеть в чем-то в наше время"
(156), невозможно. Ученость и талант - не одно и то же, о чем свиде- тельствуют десятки посредственностей, пусть и увешенных всевозможными регалиями и облаченных в профессорские мантии.

Мышление Г.К.Жукова как полководца "отличалось такими чертамми, как гибкость и находчивость, практическая направленность, предвидение, интуиция, разумный риск, способность быстро принимать решение в сложной обстановке - широкомасштабной операции и войны в целом". К такому выво- ду пришел М.Скирдо, изучая полководческую деятельность Г.К.Жукова
(157). Г.К.Жуков в момент смертельной опасности и исключительной от- ветственности становился еще собранее, умел сжать свою волю и, превра- тив себя в сгусток энергии, начинал мыслить особенно просветленно, ясно, действуя более энергично, чем в обычной обстановке - добавляет
М.А.Гареев (158).

А.Н. и Л.А.ММерцаловы критикуют деятельность Г.К.Жукова на фрон- тах: "Жуков никогда не отрывался от Сталина, где бы он ни находился.
Никаких решений он самостоятельно не принимал, ничего не "брал" в свои руки... Представители Ставки вмешивались в дела войск, дезорганизуя их... Они, как правило, не отличавшиеся деликатностью, просто мешали способным командующим, требуя к себе внимания" (159).

С этим высказыванием Мерцаловых согласиться нельзя. Вспомним, хотя бы, инциндент в ходе Московской битвы, когда Жуков, выступив против ре- шения начальника Генерального штаба, настоял на своем приказе не до- пустить отхода частей 16-й армии, которой командовал Рокоссовский. Вы- воды Мерцаловы в тексте брошюры необоснованы и ничем не подкреплены - по сути, это фантазии историков. Соратник, живой свидетель событий ге- нерал С.Л.Штеменко отмечал: "Чувствуя свою правоту в том или ином спор- ном вопросе, Георгий Константинович мог довольно резко возражать Стали- ну, на что никто другой не отваживался" (160). Об этом же пишет и за- меститель начальника Генштаба А.М.Василевский: "Г.К.Жуков, отличавшийся довольно решительным и жестким характером, решал вопросы смело, брал на себя полностью отвественность за веение боевых действий; зазумеется, он ержал связь со Ставкой и нередко подсказывал ей целесообразное решение"
(161). Почему в данном случае мы не должны доверять непосредственным участникам событий, Мерцаловы, к сожалению, не поясняют.

Что касается утверждения, будто бы представители Ставки мешали ко- мандующим, то опять вспомним случай, когда представитель Ставки Г.К.Жу- ков в начале октября разобрался с положением в войсках Западного и Ре- зервного фронтов. Помогал или мешал Г.К.Жуков "способным" Буденному и
Коневу, которые "проспали" свои войска и чьи армии оказались окруженны- ми под Вязьмой? Ответ очевиден.